Моя семья в ВОВ

Все они - наши матери и
Сестры.
Вы не смогли бы ни свободно
учиться, ни играть, Вы, может быть, вообще не
родились бы,
Если бы эти женщины, как
Стальными щитами,
Не охраняли Вас и Ваше
Будущее
Своими хрупкими, слабыми
Телами.
(Автор Анна Зергес.)

Это стихотворение больше всего запомнилось моей бабушке - Жидко Зинаиде Григорьевне. Моя бабушка принимала участие в Великой Отечественной Войне, и можно сказать, что эти слова сказаны и про неё. Она прожила очень долгую жизнь – 85 лет
(15сент. 1922- лето 2007).
Она является также матерью 6-ти детей и бабушкой 20-ти внуков и внучек.

В годы Великой Отечественной Войны моя бабушка была разведчицей и состояла в отряде партизан. Затем она побывала в одном из самых страшных из всех концентрационных лагерей- в г.Равенсбрюк. Об этом я и расскажу

Из статьи 1980г. В газете “Правда”: “Прошло 35 лет с тех пор, как люди не слышат взрывов снарядов. Уходят в прошлое военные годы, а память людская остается, она не подвластна времени и хранит имена тех, кто грудью защищал нашу любимую родину от фашизма”- писала моя бабушка.
Мне, как и многим другим мужчинам и женщинам моего поколения, пришлось нести на своих плечах тяжкое бремя войны. Я родилась, выросла и училась в г. Орше. Это в Белоруссии. Там меня и застала война.

По призыву комсомола добровольно ушла на фронт медицинской сестрой. Под городом Брянском была тяжело ранена, и меня отправили в госпиталь родного города Орше. Там я пробыла семь месяцев. Затем мне предложили ответственную работу в тылу врага. Задача нашей группы состояла в том, чтобы информировать о продвижении немецких эшелонов, грузов, техники, живой силы. В условном месте, в дупле большого дуба, я оставляла добытые сведения. Мне помогала сестра Валя. После того, как в июне 1942-го года воинские составы врага, груженые техникой, превращались в груды обломков благодаря нашей авиации, охрана железных дорог усилилась. За малейшее подозрение расстреливали.

Работа требовала большой силы воли, хитрости, ловкости. Приходилось любезно улыбаться немцам, а взаимно получать ненависть советских людей.
В нашей группе старшим был Королев Гаврила. Его часто стали видеть с полицаем, пьяным. Добром это кончится, не могло, поэтому решили уходить. Но уйти мы с Валей не успели: ночью нас арестовали. Сначала держали в одной камере. Я все обдумала и решила: буду молчать. Очень боялась за Валю, ведь она могла не выдержать пыток. Много раз меня вызывали на допросы, зверски избивали, потом отливали водой и бросали в камеру. Измученная и обессиленная я слышала стоны и крики моих товарищей. Иногда мне казалось, что стонет сама земля.

Что же помогло выстоять мне и всем советским людям? Прежде всего, вера в правоту дела, за которое мы шли в бой. Эту веру воспитывала в нас ленинская партия, её укреплял в каждом советском человеке весь строй нашей жизни, и не было силы, способной эту веру поколебать.
После Орши перевезли меня в г.Хемниц , поместили в пересыльную тюрьму. И опять началось все сначала. Допросы, пытки, уговоры. Мне предлагали хорошую жизнь после войны, деньги, почет, славу. Но предать свою Родину было страшнее смерти.

Дальше- концентрационный лагерь в городе Равенсбрюк, красный треугольник на грубом полосатом платье и № 18593.Работали мы на строительстве укреплений. Почти по полусуток приходилось стоять в цепочке и передавать кирпичи. Силы таяли. Дрожали руки, ноги. Часто в лагерь приезжали специальные комиссии, которые отбирали тех, кто посильнее. У них забирали кровь для раненых. Эти люди постепенно погибали. Так умерла моя подруга Дуся Безлугая. Также, над женщинами проводились эксперименты. Женщинам ломали ноги, чтобы испытать на них препараты сращивания костей. Искусственно делали раны, прививали злокачественную опухоль или газовую гангрену, чтобы испытать действие препаратов, использовали методы умерщвления. Ни в одном из концлагерей не было столько убитых, как в Равенсбрюке.

Баланда с брюквой или капустой - вот вся еда узников лагеря. Мы кое-как переставляли опухшие ноги. А соседи по камере вообще не могли ходить. У них были удалены сухожилия.
Многие не выдерживали пыток и издевательств: бросались на колючую проволоку. Но большинство верили в светлое будущее. Когда было особенно трудно, все пели “Катюшу”, “Дан приказ ему на запад” и песню о нашем лагере. Запомнились особенно её последние слова: “Больше мужества, русские люди!”

Равенсбрюк был женским лагерем на тридцать тысяч человек, но ближе к концу войны тут содержалось сорок пять тысяч узниц. В основном это были польки и русские, около 15 процентов евреек. За всю историю лагеря через него прошли женщины 20 государств. С узницами жили дети - около 600 ребятишек единовременно. Было небольшое мужское отделение.

Второго мая мы ясно услышали голос наших “катюш”, увидели зарева пожарищ. Тех, кого не успели сжечь в крематории, ночью всех выстроили и повели. Это был этап так называемых штрафников, служивших заслоном нацистам от наступающих частей советской армии. Как только поравнялись с кустами, многие постарались скрыться. В числе бежавших оказалась и я. Когда колонна ушла, мы скрылись в стогу соломы. А четвертого мая встретились с нашими освободителями”….

Шли годы, в знак благодарности моя бабушка была неоднократно награждена медалями. В Германских санаториях ей предоставляли очень хорошее лечение. В 2005 году мою бабушку попросили откликнуться на письмо из Берлина. Ей предоставили бесплатную путевку в Германию, в тот самый уже музей- лагерь Равенсбрюк…. В ответ она послала письмо воспоминаний в Германию. В письме видно, что среди Германцев были и те, кто не хотел кровопролитных битв. Вот и само письмо:

Медали

ЮБИЛЕЙНЫЕ МЕДАЛИ