О вреде сквернословия

«Смерть и жизнь – во власти языка»
Притч. 18, 21.
«Кто хранит уста свои и язык свой,
тот хранит от бед душу свою».
Притч. 21, 23

СЛОВО СПАСЕНИЯ
«Смерть и жизнь – во власти языка»
Притч. 18, 21.
В январе 1994 года группа разведки нашего спецназа ВДВ, уходя от преследования отрядов чеченских сепаратистов, укрылась в полуразрушенном здании Госуниверситета Чечни. Здесь же на одном из этажей
спецназовцы обнаружили бойцов нашей пехоты – это были пацаны «срочники» с капитаном во главе.
Объединившись и заняв в здании круговую оборону, наши ребята вступили в тяжелый бой.
Была надежда, что соседи услышат звуки боя и придут на выручку. Со своей неразлучной СВД лейтенант
Кравченко делал все, что могло зависеть от отличного снайпера. И хотя эту работу он делал весьма
успешно, ситуация неумолимо ухудшалась. Огонь и натиск «духов» нарастали, а наши возможности таяли…
«Через сутки стало понятно: подмоги не будет. Патроны практически у всех уже закончились, и нас все сильнее стало охватывать чувство обреченности, предчувствия неминуемой страшной развязки. И вот тогда я, наверное, впервые в жизни так явно, напрямую, взмолился к Богу: “Господи, сделай так, чтобы мы сумели вырваться живыми из этого ада!
Если останусь жив – построю Тебе храм!”
Тут же пришла мысль: надо решаться на прорыв, и как можно скорее. Мы, офицеры, хорошо понимали, что эта отчаянная попытка вырваться безнадежна и, по сути, безумна, тем более с такими “вояками-срочниками”, совсем еще детьми. Максимум, на что мы надеялись, – так это на то, что, может, хоть кому-то удастся прорваться и остаться в живых.
Может, потом хоть расскажут о нас…
Все приготовились к этому броску в вечность. Вокруг нас враг непрестанно голосил свои заклинания:
“Аллах акбар!”, давя на психику и пытаясь парализовать волю. И тут мы как-то разом решили, что будем кричать наше русское: “Христос Воскресе!” Это было странное, подсказанное извне решение.
“Христос Воскресе!” И эти удивительные слова, едва мы их произнесли, неожиданно лишили нас страха. Мы вдруг почувствовали такую внутреннюю силу, такую свободу, что все сомнения улетучились. С этими словами, закричав, что есть мочи, мы бросились в прорыв, и началась страшная рукопашная схватка. Выстрелов не было.
Лишь звуки страшных ударов, боевые выкрики. В результате мы все прорвались. Все до единого!
Да, мы все были ранены, многие серьезно, кое-кто и тяжело. Но все были живы.
Все потом попали в госпитали, но все и поправились.
И я точно знаю, что если бы пошли на прорыв с нашим традиционным матерным криком – не прорвались бы, все бы там полегли.
Я стал священником и сейчас строю храм, работаю там же, в войсках. И теперь хорошо понимаю, что от слова, наполненного силой Божией, больше противника поляжет, чем от пули снайперской.
И еще, что самое главное: тем же словом Божиим я теперь больше людей спасти смогу...»
Так почему же столь прилипчиво матерное слово и почему так трудно
бывает отказаться от него? Что за сила живет в этих грязных словах? Откуда она черпается, где истоки той черной энергетики, воздействие которой ясно чувствует как сам матерящийся, так и объект его матерных поношений?
Священник Николай Кравченко

МАТ с духовной точки зрения – это есть АНТИМОЛИТВА. Через матерные слова происходит ПОКЛОНЕНИЯ «КНЯЗЮ ТЬМЫ» и, как следствие, ЧЕЛОВЕК ОТСТУПАЕТ ОТ БОГА. При этом человек, конечно же, чувствует эту черную энергию, и она его возбуждает. Матерящийся притягивает силы зла и доверяется им.
Эта разрушительная энергия обладает способностью вызывать в человеке привыкание, зависимость наподобие наркотической. Привычка к мату во многом носит характер зависимости от наркотического вещества: человек уже не может жить без этой подпитки, но плата за этот допинг непомерно велика – он лишает себя помощи Божьей.

Русский матерный язык есть наследие языческий верований, как славянских, так и индоевропейских. Во времена магических цивилизаций древности главной задачей выживания в тех условиях являлось привлечение на свою сторону энергий темных сил – падших ангелов или бесов.
Те словосочетания, которые сейчас сохранились под названием «матерщина», использовались в этих обрядах и ритуалах как магические заклинания, как проверенное средство привлечения «нечистых духов». При этом надо подчеркнуть, что к этим силам обращались с осторожностью и нечасто. «Употреблять эти слова можно было лишь мужчинам и не чаще нескольких дней в году, после чего они были под строжайшим запретом».

В указах царя Алексея Михайловича
1648 года указывается на недопустимость ритуального сквернословия в ходе свадебных обрядов, а именно «песен бесовских и срамных слов матерных и всякой неподобной лаи».
В постановлениях Стоглавого собора и указах Ивана Грозного середины XVI века также воспрещается вспоминать языческие обычаи и сходиться «в святочные и купальские дни» на «бесчинный говор и на бесовские песни».

«Известно, что врачи узнают, здоров человек или болен, осматривая язык.
Можно сказать, что и наши слова служат верным признаком здоровья или болезни нашей души».
Святитель Тихон Задонский
«Кто хранит уста свои и язык свой,
тот хранит от бед душу свою».
Притч. 21, 23

На полотне Павла Рыженко «Победа Пересвета». изображена знаменитая схватка непобедимого татаро-монгольского богатыря Челубея и нашего Александра Пересвета – монаха, который по особому благословению преподобного Сергия Радонежского вышел со своим собратом Андреем Ослябей на бой на
Куликовом поле.
Великая мудрость и прозорливость замечательного русского святого, преподобного Сергия, проявилась в самой сути этой схватки. Это была битва сил света и сил тьмы. И это вовсе не образное выражение, а самое существо событий, произошедших
8 сентября 1380 года.
Благословение Сергия

Молитва Пересвета
Пересвет на схватку вышел без доспехов – в облачении русского монаха великой схимы и с копьем в руке. Поэтому он и сам получил тяжелую рану от Челубея. Но «бессмертного» он убил. Это вызвало полное замешательство татарского войска: на их глазах произошло то, чего в принципе не может быть. Нарушился привычный ход вещей и пошатнулись незыблемые законы
языческого мира.
И по сей день служители духов тьмы, мастера восточных единоборств, хранят память о том, что есть некие «русские», у которых есть свой Бог, сила которого неодолима. И этот русский Бог выше всех их богов, и воины этого
Бога – непобедимы.

В Федеральном научном клинико-экспериментальном центре традиционных методов диагностики и лечения Минздрава России совместно с биофаком МГУ был поставлен эксперимент с целью еще раз проверить характер перемен, происходящих с водой после воздействия на нее нецензурной брани. Ради эксперимента исследователи «обругали» емкости с водой матерными словами. Ставилась задача выявления разницы в свойствах воды, духовно поврежденной матом, и воды, освященной в церкви на водосвятном молебне. Одной и другой водой были политы приготовленные для прорастания семена пшеницы. «В результате из тех зерен, которые были политы водой, “обработанной” матом, взошли только 48%, а семена, политые святой водой, проросли на 93%».

Кристалл после воздействия слов «Ты - дурак»
Кристаллы воды
после Молитвы.

Господь предупреждает в Евангелии:
«За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься,
и от слов своих осудишься»
(Мф. 12, 36–37).
И говорится здесь всего лишь о «праздном слове», то есть о легкомысленной, пустой болтовне.
Что же ждет тогда человека
на Суде Божьем за богохульное матерное слово…

Думается, сейчас на Руси завершается наконец мрачный период духовного безвременья. Пора всем нам вернуться к духовным истокам нашей великой
страны, припасть к ним. Сила нашего народа и российского воинства – не в доспехах и не в мантрах. Еще в первые века христианства язычнику, римскому императору Константину Великому перед решающим сражением приснилось изображение Креста и слова: «Сим победишь». Он поверил, нанес Крест на свои знамена – и победил. Этот языческий правитель тогда хорошо усвоил, что в мире есть нечто большее, чем языческие грязные словосочетания, магические приемы .
Есть Господь наш, Который над всем миром и над всеми «богами». Если
мы действительно Ему верны,
то мы непобедимы.

Господь хранит твою душу, пока ты хранишь язык.
(Пр. Антоний Великий)