Политическая риторика России: вторая половина XIX - начало XX вв

Общественно-политическое сознание периода второй пол. XIX века
Сохранив едва ли не до наших дней многие штампы декабристских времен, революционная символика в середине девятнадцатого века обогатилась концептом «народность».
1812 – 1840-е гг. (Пушкин и Белинский) под народностью понималось то, что сегодня обозначается как национальная специфика, менталитет народа.
1960-е гг. Чернышевский Н.Г. «народность» воспринимается как простонародность», как близость к простому народу, который с этих пор настойчиво противопоставляется «верхушке».
1880 – 1917 гг. – Сформировались концепты «пролетариат», «люди труда», «классовой борьбы», «буржуазия», «эксплуатация» и «коммунизм»
1917 -1925 окончательное формирование революционной политической символики.
1925 – 1980- е гг. – концепт нерушимого СССР, руководящая роль КПСС
Устав КПСС - концептуальный документ, Программы КПСС – программно-стратегический документ

Славянофилы и западники
В девятнадцатом веке формируются концепты «самобытности» у славянофилов и «отсталости» у западников.
Русская история предстает в двух взаимоисключающих символических вариантах.
Активно использующийся в современной риторике концепт «цивилизации» сложился уже тогда как базовый символ западничества.
Петровские реформы превратились в символ – положительный для одних и отрицательный для других.
Символом стала и сама фигура Петра.

Официальная символика
Официальная символика занята выработкой синтеза имперского и православного начал, что в большей мере удается на почве обращения к военному прошлому и в свете идей панславизма, чем в контексте повседневной русской жизни.
В концептуальном поле официальной политической символики ширится представительство «простонародного» начала, что находит отражение в таких концептах, как «наши солдатики», «старые честные служаки», «тихие богобоязненные чиновники».

Официальная риторика
Последний русский император Николай II под влиянием идей консерватора Достоевского отзывался об интеллигенции не лучшим образом и мыслил себя именно народным царем

Правые
Обвиняя Базарова в ниспровержении основ, Тургенев обвинял его и в трезвомыслии, приверженности научным занятиям, что для либерала странно.
Толстой демонстративно косил траву, хотя с позиций консервативной морали переодевание одного сословия в одежды другого такой же абсурд и бунт, как и уничтожение одного сословия другим.

«Левые»
«Левые» всегда считали подлинным трудом только труд физический. Недоверчивое отношение к интеллигенции, к ученым с особенной силой сказалось тогда, когда левизна стала официальной идеологий.
Именно это официоз пытается противопоставить «нигилистам», «бомбометателям», «ниспровергателям».
В круг этих концептов вписывается полюбившаяся Достоевскому идея народного царя, идея «единения царя с народом своим».

Риторическая публицистика
Символика толкуется и углубляется русской политической гомилетикой, роль которой берет на себя, как уже было отмечено, художественная словесность. Что касается политической ораторики, ее место занимает литературная критика.
Писатель тиражирует символы и проповедует, критик ведет политические споры, иногда, особенно в «левом» лагере, вообще отказываясь от собственно эстетических рассуждений или превращая и их в предмет политического спора.
Примером последнего может служить полемика вокруг «чистого искусства». Обсуждавшаяся в пятидесятые – шестидесятые годы XIX проблема в наших терминах звучит так: может ли существовать искусство вне политической гомилетики?

Эволюция базовых концептов политической риторики «простой человек»
Образ «простого, незатейливого человека» из символики «правых» со временем перекочует в символику «левых», где для него была подготовлена почва концептом «простого народа».
Окончательно «простой человек» обоснуется в политический риторике позднего Сталина в образе «колесиков и винтиков».
Ниспровергая Сталина, снова вспомнят о «простом человеке», любовь к которому вне христианского концепта простоты рискует показаться спекуляцией.
Характер этой спекуляции достаточно откровенно раскрывается в одном из стихотворений советского поэта Ярослава Смелякова, который восхищается «осликом четвероногим», идущим, куда велят, «не понимая даже, что его дальше ждет».

Политизация судебной риторики
В пореформенное время набирает силу и подлинная ораторика, прежде всего судебное красноречие. Особенную популярность приобретают защитительные речи, такие, как речь Александрова в деле Засулич.
Судебные ораторы опираются на общие места и символы, выработанные художественной словесностью, и даже заимствуют у нее отдельные приемы.
Влияние художественной литературы на судебное красноречие довольно ярко проявляется в связи с попытками судебных ораторов нарисовать психологические портреты фигурантов процесса.

Русская революционная риторика
К началу двадцатого века русская революционная символика «переиграла» охранительную. Она оказалась глубже укорененной в общественном сознании. Оказалась она и более последовательной.
Святая Русь и имперская государственная машина, построенная по немецкому образцу, не смогли образовать единого символического фундамента. В то же время противоречивая идея «революционного подвижничества» оказалась более жизнеспособной.
Оксюморон, как и следовало ожидать, оказался крепче эклектики.