Рахымжанов Едiге МП-11 (1) (1)

В Западной Европе развитие централизаторских начал, подготовивших переход к политике государственных интересов, парадоксальным образом обернулось в XIV-XV вв. усилением универсалистских тенденций. Их выразителем выступили государства, опередившие другие страны региона на пути преодоления сепаратизма знати и автономии городских коммун, отделения власти короля от ее сеньориальной основы. Получив в свое распоряжение централизованный административный аппарат и такое средство координации политических интересов общества, как сословно-представительные учреждения, западноевропейские монархи сочли себя подготовленными к осуществлению универсалистских замыслов, откладывавшихся из-за слабости власти внутри страны, но не перестававших занимать воображение представителей правящих династий.

Среди западноевропейских стран наиболее благоприятные исходные условия для процесса централизации имела Англия. Во многом эти условия были созданы норманнским завоеванием. Они предопределили стремление нового правящего слоя, окруженного иноэтническим населением, к консолидации, отсутствие в среде знати жестких барьеров, отделявших в других европейских странах крупных сеньоров от среднего и мелкого рыцарства, обязанность арьервассалов приносить присягу королю и нести в его пользу военную службу, подчинение городов королевской власти.

К концу XIII в. Англия подошла как сословно-представительная монархия с регулярно созываемым двухпалатным парламентом, едиными налоговой и судебной системами, с институтами местного самоуправления. Особенно успешно дело централизации было продвинуто в Англии реформами Генриха II Плантагенета (1154-1189). Однако Генрих II, граф Анри Анжуйский, оставил продолжателям династии не только укрепленное государство, но и права на часть территории Франции, а вместе с ними прочно укоренившуюся у Плантагенетов идею воссоздания Анжуйской империи и объединения английской и французской корон в одних руках.

При Генрихе II в его владения во Франции входили Анжу, Нормандия, Аквитания, Мен и Турень, что примерно равнялось территории, остававшейся под суверенитетом Капетингов. Французское наследие Генриха II в значительной мере было растрачено уже в начале XIII в. Иоанном безземельным. В самой Англии он отступил перед требованиями оппозиции и в 1215 г. подписал Великую хартию вольностей, во Франции неудачливый король лишился почти всех территорий, с трудом сохранив под ударами войск Филиппа II Августа лишь Аквитанию. Тем не менее, и небольшого осколка некогда обширных континентальных владений Плантагенетов было достаточно, чтобы закрепить ситуацию конфликта территориальных интересов Англии и Франции.

В XII-XIII вв., на стадии относительной стабилизации, конфликт начал приобретать черты общерегионального. Франция, следуя известной максиме "Враг моего врага - мой союзник", привлекла на свою сторону Шотландию, вынужденную вести с Англией длительную борьбу за независимость. В свою очередь Англия нашла на континенте союзника в лице Фландрии, враждовавшей с державой Капетингов. С началом Столетней войны система военно-политических союзов, создаваемых Англией и Францией, существенно расширилась за счет включения в нее на том или ином этапе Священной Римской империи, папства, государств Пиренейского полуострова, Нидерландов и других участников европейской политики.

Непосредственный повод к Столетней войне (1337-1415 гг.), затяжной фазе решающего столкновения английской и французской монархий, был создан с пресечением во Франции династии Капетингов, что позволило Эдуарду III Плантагенету, прямому потомку Филиппа IV, открыть в 1337 г. военные действия в защиту прав на французский престол. На первом этапе войны, завершенном в 1360 г. подписанием мира в Бретитньи, выявилось военное превосходство Англии. Победы в битве при Креси в 1346 г. и в сражении при Пуатье в 1356 г., где англичане, численно уступавшие противнику, взяли в плен короля Иоанна II, продемонстрировали слабость французской армии. Франции не оставалось иного выбора, кроме как добиваться мирной передышки, заключив договор на продиктованных Эдуардом III условиях. Английский монарх, располагая позицией силы, нем не менее счел нереалистичным скреплять договором свои династические права на французскую корону, но вынудил Францию подтвердить уступку Плантагенетам земель, составлявших треть территории страны.

При подготовке к следующему неминуемому этапу борьбы (1369-1396) французский король Карл V сосредоточил основные усилия на переустройстве армии и проведении налоговой реформы, что сразу сказалось на ходе военной компании. Обновленная и усиленная французская армия не вступала в крупные сражения с противником, но большинство столкновений с отрядами англичан стало заканчиваться в ее пользу. Франция медленно и неуклонно возвращала себе юго-западные земли, пока под контролем английской монархии не осталась сравнительно узкая полоса побережья. Полное вытеснение требовало от Парижа резкого наращивания военных усилий и концентрации сил, поскольку английская армия закрепилась в нескольких хорошо защищенных городах - Бордо, Байонне, Кале - и подготовилась к длительной обороне. Однако события во Франции развивались таким образом, что она не только согласилась на перемирие в 1396 г., но и после поражений в ходе третьего этапа войны, 1415-1420 гг., была отброшена к грани потери суверенитета.

Английский король Генрих V воспользовался междоусобицей герцогов Бургундских и Орлеанских, родственников занявшего трон Карла VI, неспособного самостоятельно управлять делами короны. Цель создания собственного государства, представшая вполне осуществимой благодаря выгодным династическим бракам и правлению слабого короля, ослепила герцогов Бургундских, приведя их в стан союзников англичан. За длительную полосу восстаний горожан и крестьянства, за гибельные для страны утопии герцогов Бургундских, позаимствованные из времен феодальной вольницы, Франция расплатилась в 1420 г. миром в Труа. По условиям невероятно тяжелого для Франции договора король Карл VI оставался главой государства лишь номинально - власть передавалась Генриху V Плантагенету, а после кончины Карла VI к английскому монарху должна была перейти и французская корона. Предусматривалось также, что престол объединенного государства унаследуют потомки Генриха V, заключившего брак с дочерью Карла VI.

Однако в 1422 г. Генрих V и Карл VI почти одновременно ушли из жизни, и сын французского короля, Карл VII, возобновил войну, которая одновременно стала и борьбой дофина за престол, и заключительным этапом борьбы за суверенитет страны. Последние страницы истории Столетней войны были увенчаны подвигами Жанны д,Арк, коронацией Карла VII в Реймсе и освобождением Франции, осознанным как общенациональное деяние, как победа интересов суверенного государства над династическим универсализмом.

Столетняя война разрешила нескончаемый территориальный спор двух стран в пользу Франции, но ее результаты оказали длительное и глубокое воздействие на политические процессы далеко от эпицентра конфликта. Главным итогом Столетней войны с точки зрения перспектив развития международных отношений средневековья стало то, что она вплотную подвела Европу - Англию, Францию, Шотландию, Испанию - к завершающему порогу формирования национального государства. Переступить этот порог, отрешиться от универсалистских иллюзий Западная Европа смогла только после Тридцатилетней войны. Ее ужасы, затмившие бедствия средневековья, создали барьер страха против упований на возврат к идее универсалистской империи, против попыток возвышения одного государства, барьер, который устоял в Европе до начала наполеоновских войн и был восстановлен Венским конгрессом.

Тридцатилетний конфликт в центре Европы оставил в истории международных отношений апокалипсическую картину войны всех против всех: в военных действиях участвовали империя Габсбургов и Лига католических князей, Евангелическая уния, Испания, Англия, Голландия, Франция, Италия, Швеция, Дания, Польша, Россия, Португалия. В ходе первой войны общеевропейского масштаба решалась, по существу, судьба двух важнейших принципов международных отношений средневековья - конфессионального и универсалистского.