История русского символизма

Минц З. Г. Об эволюции русского символизма: К постановке вопроса // Блок и русский символизм: Избранные труды: В 3 кн. Кн. 3: Поэтика русского символизма. СПб.: Искусство – СПб, 2004.
С. 175–189.
Основные этапы эволюции русского символизма:
(пресимволизм)
1890-е – период декадентства;
1901-1904 – время «младших символистов»;
1905-1907 – период первой русской революции;
1908-1910 – кризис символизма;
(постсимволизм)

Владимир Оттонович Нилендер
(1883-1965)

Владимир Оттонович Нилендер
- поэт, переводчик, критик, сотрудник книгоиздательства «Мусагет», адресат «Вечернего альбома» Марины Цветаевой.
родился в Смоленске; в детстве мечтал о карьере моряка и даже поступил в Морской корпус, однако, как позже он напишет в автобиографии, «встреча у известного поэта Случевского с Валерием Брюсовым решила мою судьбу: корпус стал невыносим; вскоре был исключен».
в 1903 году Нилендер начал учиться на юридический факультете Московского университета, но уже на следующий год перевелся на историко-филологический.
вошел в историю русского символизма как переводчик с древнегреческого и активный сотрудник «Мусагета».
участвовал в работе «ритмического кружка», был близок с группой «Молодого “Мусагета”», читал лекции по античности.
с 1911 года Нилендер некоторое время работал секретарем издательства Сабашниковых, где участвовал в работе над серией «Памятники мировой литературы», что сблизило его с Вяч. Ивановым.

Ф. 464. Оп. 2. Ед. хр. 148.
Письма Нилендера Владимира Оттоновича <Садовскому Борису Александровичу>. Приложены стихотворения В.О.Нилендера и Ю.А. Сидорова.
1 февраля 1905 – 1911.
43 п., 63 л.

Сайт «Поэзия Московского университета»:
http://www.poesis.ru/

Борис Александрович Садовской
(1881-1952)

Январь 1905 г.:
Вы спрашиваете, что нового в «Весах»? Нового для меня там много. Это во-первых – разные лица каждый вторник. Я еще не разобрался в них и поэтому больше наблюдаю, что же касается до литературных новостей то вышел альманах «Гриф» <…>. Затем появился реформированный Н. Путь, под заглавием «Вопросы Жизни». Он значительно отличается от прежнего Н. Пути, и по совести сказать – тот мне больше нравился.

Литература:
Шруба М. Литературные объединения Москвы и Петербурга 1890—1917 годов: Словарь. М., 2004.
Русская литература и журналистика начала XX века. 1905—1917. Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М., 1984.

Основные особенности русского символизма:
идея о двух мирах (реальном и потустороннем);
идея самоценности искусства;
отрицание реализма;
разработка новых стихотворных приемов.

Март 1905 г.:
Меня окружает пока еще хаотичное море мыслей и негодований. <…> Одно несомненно: вопрос о чистом и тенденциозном искусстве – хочу ли я быть <…> фотографом жизни или проповедником, или тем и другим вместе – вопрос, который меня занимает. <…> Если решите его, тогда все открыто, тогда всякое дерзновение (хотя бы и бесталанное) оправдано. Я же думаю, что цель не в новых словах и рифмах, а в новых методах воздействия на толпу. <…> Наивный реализм в искусстве уже чужд нам <…>. Романтизм Горького <…> тенденциозен. <…> След.<овательно> все вопросы сводятся к вопросу о том элементе, который должен доминировать над этими двумя. Это символизм. <…> Символизм, проводя параллель, есть такой химический препарат, который разлагает простые элементы в жизни на еще простейшие.

Май 1905 г.:
«За эти полгода каждый из нас жил особо. <…> Я окончательно преодолел себя – и ушел от дряблого декадентства (понимаемого в худшем смысле – не дерзновение, а манерничанье). Поэтому пришлось отказаться и от всего, что было создано до этого года. <…>. Вместе с тем я удалился от современности настолько что напр.<имер> поэзия Вал. Брюсова – в этой ее части – меня только восхищает, но я не реагирую на нее. Мне ближе что-то другое. Но что – я еще не знаю. Могу сказать только одно – насколько мне чужды все наши поэты! <…> Всем ясно, что я стою у мифотворчества в широком смысле слова, но не эллинского – а славянского. Это одна из моих главных тем: Блок («Балаган», «Петрушка», см. Весы №5), Брюсов («Частушка») и некот.<орые> др.<угие> пути здесь еще свободны. Пусть это путь неблагодарный (см. Бальмонта – Золотое руно – плохо), мне оно по душе».

Май 1905 г.:
«Дело в том, что я чужд этим муравьям, которые по камню растаскивают старое здание. Слишком они величают грубую силу, невежество свое, слишком высоко о себе мыслят – и сами пошлейшим образом враждуют между собою же именно тогда, когда нельзя враждовать. Получается <…> что все эти партии выдают обществу векселя, по которым платят вместо 1 р – 10 к. Все это отталкивает. Но сама современность меня волнует и зовет. Хочется узнать – как Вы пишите – претворить в себе эту жизнь. Далее мои желания не простираются. Что же касается мифотворчества – то оно ни есть моя единственная цель. Но скорее – оно идет наряду с другими исканиями. Тайна смерти, тайна любви – вот что стоит передо мною».

Май 1905 г.:
Между прочим занимаюсь фольклором. Нашел новые образы, иное понимание природы, новые размеры – с греческим перрихием. Готовлю перевод Электры, около 500 стихов уже вчерне готовы. Стараюсь передать самый стиль трагедии, чего насколько мне известно, никто еще не пытался сделать.

Июль 1906 г.:
Вот уже месяц, как я переживаю некоторый кризис – настолько тягостный, что писать о чем-нибудь другом прямо нет сил. Знаете, Борис – Вы совершенно правы, я сделал шаг вперед, но это только чисто формальная сторона моей работы! Этого мало. <…> нужно освободиться от всех, кто силою своего таланта владеет моим воображением. Я говорю про Брюсова. Теперь, когда я стал опять писать, искать – этот маг всюду, на всех перекрестках шелестит своими одеждами. И я куда ни приду – знаю, что он тут был и ушел вперед. Идти за ним мучительно да и пошло. Не знаю чем окончится моя борьба с Брюсовым. Преодолею его – будет из меня поэт. Нет – останусь лишь популяризатором великих идей. Хотя и сладко бороться с тем, кто безмерно сильнее тебя в данный момент – но далеко не сладко чувствовать разницу сил.

Брюсов — маг
Андрей Белый
Маг
В. Я. Брюсову
Я в свисте временных потоков,
мой черный плащ мятежно рвущих.
Зову людей, ищу пророков,
о тайне неба вопиющих.
Иду вперед я быстрым шагом.
И вот — утес, и вы стоите
в венце из звезд упорным магом,
с улыбкой вещею глядите.
У ног веков нестройный рокот,
катясь, бунтует в вечном сне.
И голос ваш — орлиный клекот —
растет в холодной вышине.
В венце огня над царством скуки,
над временем вознесены —
застывший маг, сложивший руки,
пророк безвременной весны.

Начало 1907 г.:
«Увлекаюсь Фетом», «Читаю Случевского, Веневитиного, Дельвига <…>».
Среди авторов книг, купленных за последнее время, Нилендер указывает Пушкина, Жуковского, Батюшкова, Баратынского, Лермонтова, Полежаева.

Белый писал Э. Метнеру:
Вы все еще вспоминаете мне, что я назвал «магом» Валерия Брюсова, но ведь «магизм» я понимаю в широком смысле, и как чудодейственность силы, употребленной не во славу Божию <…> А если бы Вы ближе узнали Брюсова, то Вы согласились бы, что он истинный маг в потенции — маг, как тип человека, стоящего ступенью ниже теурга, ибо теург — белый маг» <…> Конечно, Брюсов среди магов выдающийся, умный, знающий маг <…> Может быть, это у него только поза, но он великолепный в таком случае актер, когда в обществе «застывше» и «надвременно» относится к окружающему.

Продолжая традиции романтизма, символизм выразил:
представление о двоемирии (реальное и реальнейшее);
поиски идеи и истины в потустороннем, мистическом пространстве;
- интерес к Античности и Средневековью;
стремление к духовной свободе;
трагическое предчувствие надвигающихся социальных катастроф;
сомнение в духовных ценностях.

Февраль 1908 г.:
Я все сижу дома и погружаюсь душою то в божественную Элладу, то в Святую Русь. А в промежутке читаю нашу новую литературу и журналы. Я тоже веду свои занятия: неделю – в Греции; неделю – на Руси.
Что я теперь делаю? Читаю всех наших поэтов. Перевожу Софокловых «Трахинянок». С воскресенья погружаюсь в Киевскую Русь – и благоговею перед Погодиным!.

ИДЕИ СЛАВЯНСКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ
Ф.Ф. Зелинский выпускает в 1905 г. свои лекции «Древний мир и мы», в которых он говорит о третьем, или Славянском, Возрождении культуры эллинизма. В 1907 г. в журнале «Золотое руно» выходит статья Вяч. Иванова «О веселом ремесле и умном веселии», где проводится мысль об альтернативности варварства и эллинства, о постоянном обращении варварства к эллинской культуре, о путешествии в Элладу «за мудростью формы и меры». В 1915 г. под псевдонимом А. Немов выходит в свет книга А. Топоркова «Идея Славянского Возрождения», где также проводится мысль об александрийском характере современной культуры и возрождение славянской культуры связывается с возрождением культуры эллинизма.
Целый ряд историософских идей, позднее или одновременно выдвигавшихся крупными мыслителями:
— идею Флоренского о том, что «Русь в своей метафизической форме сродни эллинству»;
— идею Бердяева о том, что тип русской культуры есть «ВостокоЗапад», и ее историческое призвание — осуществить синтез, творческое сочетание этих двух духовных миров;
— общую идею современной историософской мысли о том, что культура двадцатого столетия — синкретическая, «александрийская», перегруженная прошлым опытом и чреватая засильем того, что Топорков называет «ретроспективностью», а нынешний постмодерн — «ироническим переосмыслением предшествующей культуры».

Июль 1908 г.:
Живу у Лидочки Брюсовой. Занимаюсь с ней ежедневно и уже начал Платона. Девица весьма способная; хотела бы поступить на классическое отделение. Весьма со мной мила и любезна. Кормит великолепно. Оброс бородою, так как Таруса в 10 верстах и туда не выберешься. Читаю Гоголя и Гомера день за днем. Стихи не пишутся.