Развитие самости по теории Х. Когута

САМОСТЬ
(нем. Selbst — «сам», собственная личность) — архетип, являющийся глубинным центром и выражением психологической целостности отдельного индивида. Выступает как принцип объединения сознательной и бессознательной частей психики и, одновременно с этим, обеспечивает вычленение индивида из окружающего его мира.

ТЕОРИЯ Х.КОГУТА
Свою теорию развития Когут назвал психологией самости (self psychology), определяя самость как часть личности, которая является связующей в пространстве, протяженной во времени, центром инициативы и получателем впечатлений. Эта самость выстроена из “структур”, которые проистекают из преобразующей интернализации.
Когут утверждал, что развитие и становление самости является процессом всей жизни и на всем ее протяжении личность испытывает постоянную потребность в людях (он называет этих людей объектами самости — self-objects), которые предоставляют переживания зеркализации, служат идеализированным образом, удовлетворяют потребности альтер-эго в сопричастности.

ТЕОРИЯ Х.КОГУТА
По мнению Когута, существуют три сильные потребности, которые должны быть удовлетворены, если самость стремится к полному развитию:

ПОТРЕБНОСТЬ БЫТЬ “ОТРАЖЕННЫМ”.
Первыми возникают потребности, которые Когут назвал грандиозно-эксгибиционистскими. Детям необходимо, чтобы один из родителей или оба показывали им, какие они особенные, замечательные и желанные, какое это удовольствие видеть их рядом. Родительскому посланию восхищения своим ребенком Когут дал название отражения или зеркализации (mirroring).
Но родитель не может постоянно быть безупречным “зеркалом”, не сможет постоянно обеспечивать адекватное отражение. В таком случае, дети, имевшие богатый опыт удачной зеркализации, могут привлечь воспоминания об этом и таким образом создать возможность какое-то время обходиться без “зеркала”, по крайней мере, хотя бы однажды. А когда такое случается, они начинают понимать, что могут быть и своим собственным “зеркалом”. Когут назвал такое состояние “преобразующей интернализацией”, с помощью которой, как он думал, дети используют случаи неудачного отражения, чтобы присвоить отражающую функцию себе, и как результат изменяют нечто важное в своей самости.

Если же родители слишком обеспокоены или чересчур заняты вопросами своей собственной самооценки, то грандиозно-эксгибиционистские потребности фрустрируются травматическим образом, а затем подавляются, поскольку с ними слишком больно сталкиваться, когда нет никакой надежды на их удовлетворение когда-либо.
Психоаналитическая теория указывает на одну из издержек подавления важной потребности, а именно на то, что эта потребность не интегрируется в развивающуюся личность. Потребность отделяется от эго, а поскольку эго является той частью личности, которая инструментирует интеграцию и подготавливает взросление, потребность остается в своей примитивной форме. Такова судьба грандиозно-эксгибиционистских потребностей, если они остаются неудовлетворенными. В таком случае человек, вероятно, будет страдать от неуверенности и чувства неполноценности, перемежающихся порой волнами нереалистичной грандиозности и, в некоторых случаях, неадаптивного хвастовства, когда мощные потребности в зеркализации на какой-то момент прорываются сквозь барьер подавления и тщетно пытаются получить хотя бы крохи удовлетворения. Таким образом, необходимая структура самости задерживается в развитии.

ПОТРЕБНОСТЬ В ИДЕАЛИЗАЦИИ.
Второй сильной потребностью развивающейся самости является необходимость в том, что Когут назвал идеализированным родительским образом (imago). Для ребенка важно знать, что хотя бы один из родителей является сильным и умным.
Как и в случае родительской зеркализации, не бывает всемогущего родителя, и этот факт становится понятен даже маленьким детям. Ребенок, неоднократно имевший возможность идентификации с силой и умом, в случае родительской неудачи, способен обнаружить свои собственные силу и ум. Таким образом, шаг за шагом, через процесс преобразующей интернализации, ребенок приходит к чувству уверенности в своем состоянии справиться с трудностями внешнего мира и с неизбежными внутренними конфликтами и напряжением. Эта уверенность является ключевой частью самости.

По мере того как эта часть самости растет и созревает от детства к взрослости и дальше, развиваются совершенно необходимые способности. Во-первых, она является хранилищем идеалов, которыми человек руководствуется в жизни. Во-вторых, она тренирует контроль над побуждениями и импульсами, давая возможность использовать их, не опустошаться ими. В-третьих, развивается способность к самоуспокоению в ситуациях стресса и боли. И, наконец, Когут считает, что “высшие” аспекты личности—юмор, эмпатия,творчество и мудрость— исходят из успешного внутреннего переживания идеализации родительского образа (imago).
Опасность наступает в случае, если ребенок не может идеализировать ни одного из родителей. Это происходит, когда родители замкнуты в стереотипе уничижения и опорочивания друг друга перед ребенком или когда их поведенческие проблемы настолько серьезны, что для ребенка становится болезненно ясной их неспособность быть кандидатами для идеализации. В таком варианте у ребенка просто нет возможности развивать эту часть самости. Согласно Когуту, когда мы встречаем людей, которые выглядят не имеющими ни радости в жизни, ни способности к вдохновению, жизненное начало которых скрыто от нихсамих, мы, вполне возможно, наблюдаем свидетельство неудовлетворенной потребности в идеализации родительского образа.

ПОТРЕБНОСТЬ БЫТЬ ПОХОЖИМ НА ДРУГИХ.
Третью потребность развивающейся самости Когут назвал “схожестью” или “двойничеством” (twinship), или потребностью в альтер-эго. Он считал, что детям необходимо знать о своей “похожести” на мир, в котором они родились, о своем малом от него “отличии”. Если эта потребность удовлетворяется, то у взрослой личности развивается чувство социальной принадлежности, своего общественного статуса. Если такое удовлетворение осуществляется неадекватно, то дети подвергаются опасности переживаний, в которых они чувствуют в ряде основных отношений свою непохожесть на других людей,— свою некую “странность” и “негодность” ”.

Если эти три потребности удовлетворены адекватным образом, ребенок развивает здоровую самость, влекущую за собой высокую самооценку, отлаженное руководство системой идеалов и ценностей и уверенность в развитии собственных способностей. Если эти потребности удовлетворены недостаточно, то самость окажется с изъянами, которые станут препятствовать здоровому развитию и создавать жизненные проблемы большей или меньшей сложности. Когут назвал эти проблемы расстройствами самости (self-disorders).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Кан Майкл МЕЖДУ ПСИХОТЕРАПЕВТОМ И КЛИЕНТОМНОВЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ
Б.С.К Санкт-Петербург 1997