Феномен санкционированной свободы: Вопросы истории академика А.М. Панкратовой

Основной чертой историографии 1950-х – 1960-х гг. была попытка объединить научность и объективность исследований с партийностью, не выходя за рамки марксистской парадигмы
До XX съезда КПСС историки руководствовались положениями постановления
ЦК КПСС «50 лет Коммунистической партии Советского Союза (1903–1953)»
о культе личности и необходимости его искоренения.
Задача исторической науки – устранить догматический подход к марксистско-ленинской теории. Эта тема стала присутствовать на заседаниях ученых советов, появилась в периодике.
Как следствие этого постановления в советской историографии начинает подниматься проблема культа личности, которая еще не связывалась с именем Сталина. Например, в докладе секретаря ЦК КПСС П.Н. Поспелова «50 лет Коммунистической партии Советского Союза» (13 окт. 1953 г.) главным борцом с культом личности выступает сам Сталин.

Тем не менее, в исторической науке начались положительные сдвиги:
Однако, они все по-прежнему были ограничены доктринами марксизма

Перемены в науке имели как своих сторонников, так и противников
В эпицентре оказался журнал «Вопросы истории», руководимый академиком А.М. Панкратовой. Полного единодушия не было даже среди редколлегии.

Яркий пример «ошибочной» статьи – статья Ю.З. Полевого «Об исторических взглядах Г.В. Плеханова», где автор сделал попытку преодолеть одностороннее представление о Плеханове как о меньшевике. Полевого обвинили в том, что он ревизует ленинские взгляды на Плеханова. И он готов был признать свою статью ошибкой.
Стало очевидно, что возможность проведения научного изучения истории по-прежнему целиком зависит от политической конъюнктуры. Наука не освободилась от внешних «стимулов» к развитию, она обрела лишь «санкционированную свободу», т.е. монополия на истину оставалась в руках партийно-государственного руководства.
Неизменным был и механизм внесения концептуальных изменений в историческую науку. Исключительное право трактовки партийных директив применительно к отечественной истории принадлежало Институту марксизма- ленинизма и Институту истории партии Московского комитета КПСС.
После выхода статьи Н. Н. Яковлева «Московские большевики во главе Декабрьского вооруженного восстания 1905 года» (№12, 1955) редакция «Вопросов истории» получила письмо директор Института истории партии МК КПСС Г.Д. Костомарова, написанное официальном бланке института. Костомаров назвал статью «протаскиванием контрабанды троцкизма», а самого автора – «адвокатом Троцкого». Позицию Яковлева удалось отстоять, однако причиной этого было не разрешение полемики, а состоявшийся XX съезд.

XX съезд КПСС пробил брешь в господствовавшем в обществе тоталитарном складе мышления. Историки могли теперь усомниться в правильности положений «Краткого курса». Более того, в решениях съезда они надеялись найти те гарантии свободы научного поиска, отсутствие которых сковывало дальнейшее переосмысление прошлого.
Материалам съезда были посвящены собрания, совещания, заседания ученых советов и т.д. На них звучала критика или самокритика осмысления недавнего прошлого, когда историкам вместо того, чтобы отстаивать свои позиции, приходилось их менять.
Подготовленные к печати или завершаемые труды пересматривались, с их страниц исчезали осужденные трактовки, стали активнее вводиться ранее недоступные источники.
Но эти перемены не привели к краху догматизма: не только из-за конкретно-исторической обстановки тех лет и устойчивости исследовательских стереотипов, но и из-за ментальности и из-за того, что государство не было заинтересовано в самостоятельно и нестандартно мыслящих людях, в т.ч. и ученых-гуманитариях.
И все же это был шаг вперед: сочетание разбуженной творческой мысли и введение в оборот новых источников внушало надежды на создание исторических работ нового качества.

После XX съезда деятельность «Вопросов истории» стала составной частью формирования общественного мнения
Вышедший после съезда мартовский номер журнала открывался статьей «XX съезд КПСС и задачи исследования истории партии», в которой, по сути, формулировались новые подходы к изучению истории. Но при этом текст был написан в традициях неукоснительного следования партийным решениям: был поставлен вопрос о критическом отношении (с позиций ленинизма) ко многим положениям «Краткого курса истории ВКП(б)», к чему призывал историков в своем выступлении на XX съезде А. Микоян.
Первой авторской статьей, в которой оспаривались трактовки «Краткого курса» стала статья Э.Н. Бурджалова «О тактике большевиков в марте-апреле 1917 г.», где он показал, что Сталин в тот период расходился с Лениным по важным вопросам развития революции. За этой статьей последовали другие публикации, в которых опровергались догматы периода культа личности Сталина.
Это показало, что исправить фактические искажения, оставленные культом личности было трудоемко, но не так уж и сложно.
Э.Н. Бурджалов
Гораздо труднее было приступить к решению вопросов методологии, крупных проблем исторической науки, необходимость чего ощущалась историками. Основой теоретико-методологического поиска становились «творческие указания Ленина» и, конечно, решения XX съезда КПСС. По-прежнему неизменным оставался принцип апелляции к высшему партийному руководству и лично Хрущеву.

В качестве ответа на критику редакция журнала решила поместить статьи «с более обстоятельным раскрытием содержания по затронутым вопросам», т.е. подтверждала намерение отстаивать взятый курс.

В начале декабря 1956 года в Академии общественных наук при ЦК КПСС были организованы дискуссии, предполагавшие обсуждение статей «Вопросов истории» по истории КПСС. В центре обсуждения оказались те статьи, в которых подвергались критике ошибки, содержавшиеся в «Кратком курсе» или в отдельных произведениях Сталина. Никто из руководителей журнала не был приглашен принять участие, а журналу были предъявлены политические обвинения.
Члены партийной организации «Вопросов истории» направили в Президиум ЦК КПСС коллективное письмо, но попытки найти поддержку в аппарате и у членов Президиума ЦК КПСС окончились неудачей.
Кульминацией описываемых событий стало постановление ЦК КПСС «О журнале “Вопросы истории”» от 9 марта 1957 г., в котором говорилось о «теоретических и методологических ошибках, имеющих тенденцию к отходу от ленинских принципов партийности в науке».
Последовали изменения в составе редколлегии и редакции: мартовский номер готовил уже новый состав, из прежнего в него вошли только С.Д. Сказкин и Н.А. Смирнов. Главным редактором осталась
А.М. Панкратова.
Этот номер открывала передовая статья «За ленинскую партийность в исторической науке». От имени новой редколлегии были признаны правильными выступления в адрес журнала органов печати, в первую очередь таких газет, как «Правда», «Партийная жизнь» и «Коммунист».

Стремление к самостоятельному научному поиску было пресечено. Потому неудивительно, что советские историки как до, так и после XX съезда, продолжали ждать решений очередного съезда.
Три кита, на которых покоилась советская историческая наука –
– оставались незыблемыми
Наказание за творческую инициативу могло быть суровым. Показателен пример Л. Н. Краснопевцева, секретаря бюро ВЛКСМ исторического факультета МГУ, аспиранта кафедры истории КПСС. Он создал из числа студентов, аспирантов и преподавателей кружок по изучению наиболее актуальных вопросов марксистко-ленинской теории. Дискуссии на занятиях кружка были бурными. В конце концов в 1958 г. 9 участников кружка были арестованы и осуждены на срок от 6 до 10 лет.
Л. Н. Краснопевцев

Решения XX и XXII съездов КПСС, имевшие отношение к исторической науке, дали возможность обращения к более широкому спектру исследовательских тем.
Отрицательные последствия культа личности историки видели и постепенно преодолевали их в своих работах. Более того, присутствовало стремление не просто вычеркивать имя Сталина, а обратиться к изучению новых источников.
В период середины 50х – середины 60х была начата большая публикаторская работа. В 1956 году в системе Академии наук были образованы специальные подразделения – секторы публикации источников по истории советского общества в институтах АН СССР, начали издаваться такие журналы, как «Исторический архив», «археографический сборник».
Режим публикации источников слегка смягчился после XXII съезда КПСС. Непреложным правилом для составителей документальных публикаций оставалось комментирование всех материалов небольшевистского толка.

М.Я. Гефтер