Хронотоп в произведении “Преступление и наказание”

Хронотоп
Хроното́п (от др.-греч. χρόνος «время» и τόπος «место») — «закономерная связь пространственно-временных координат». Термин, введённый А. А. Ухтомским в контексте его физиологических исследований, и затем перешедший в гуманитарную сферу. «Ухтомский исходил из того, что гетерохрония есть условие возможной гармонии: увязка во времени, в скоростях, в ритмах действия, а значит и в сроках выполнения отдельных элементов, образует из пространственно разделенных групп функционально определённый „центр“». Ухтомский ссылается на Эйнштейна, упоминая «спайку пространства и времени» в пространстве Минковского. Однако он вводит это понятие в контекст человеческого восприятия: «с точки зрения хронотопа, существуют уже не отвлеченные точки, но живые и неизгладимые из бытия события».
М. Бахтин также понимал под хронотопом «существенную взаимосвязь временны́х и пространственных отношений».

Хронотоп в “Преступление и наказание”
Ф. Достоевский достаточно часто обращался к хронотопу в произведении “Преступление и наказание”, для него показать пространственно-временную связь было необходимо для передачи личных переживаний героев. В произведение встречаются несколько разных типов хронотопов, давайте их рассмотрим.

Хронотоп “присутственное место”
Хронотоп появляется в первой главе второй части, когда Раскольников приходит в контору квартального надзирателя. Если внимательно читать этот сюжетный фрагмент, можно заметить как точно Ф. Достоевский описывает помещение, время и отношения главного героя к этой конторе. Перед нами идеальный представитель “присутственного места” – все пространственно-временные характеристики выражают неуютность данного помещения, безликость и отчужденность людей, механистичность и бесмысленность выполняемых ими действий с бумагой. После этого, действие хронотопа принимает формат “гонителя и жертвы”, где жертвой выступает Раскольников. Раскольников переходит в комнату письмоводителя, там ему снова приходится ждать в обстановке той же казенной отчужденности, после чего у него происходит перепалка с «горячим поручиком» Ильей Петровичем, помощником квартального надзирателя. Илья Петрович открыто оскорбляет посетителей, пользуясь их бесправностью и своей безнаказанностью, нападает он и на Раскольникова, тот пытается не оставаться в долгу, но остается глубоко подавленным всей обстановкой присутственного места. Входит квартальный надзиратель Никодим Фомич и, слыша крики помощника, добродушно защищает его, становясь таким образом на его сторону, выражая солидарность со своим подчиненным, хотя он и не прав. Как видим, и здесь соблюдена выявленная нами схема развития взаимоотношений между гонителями и жертвой в хронотопе присутственного места, и здесь среди гонителей находится как минимум один (не считая письмоводителя, сразу показазавшегося Раскольникову довольно интеллигентным человеком), которому «как-то стыдно стало» .

Хронотоп “сон Раскольникова”
Один из ведущих видов хронотопа в его романе - хронотоп сна, а тип построения чаще всего та лихорадочная хроника - это хронотоп души Раскольникова, загнанной в тесное, душное пространство, замкнутое до предела, из которого герой лихорадочно ищет выхода. ассоциативный. Но хронотоп сна связан в романе с хронотопом реальной действительности, окружающей героя. Давайте вспомним, как Раскольников описывал свою комнату Соне. «Я тогда, как паук, к себе в угол забился. Ты ведь была в моей конуре, видела… А знаешь ли, Соня, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят! О, как ненавидел я эту конуру! А все-таки выходить из нее не хотел. Нарочно не хотел!». Если сопоставить эти пространственные образы («гроб», «конура», «угол», «низкие потолки», «душные комнаты») с хроникой тех проклятых тринадцати дней, с той болезненной лихорадкой времени в романе, когда Раскольников то боится опоздать на преступление, то спасается от погони, то можно увидеть, что тот «гроб» и та лихорадочная хроника - это хронотоп души Раскольникова, загнанной в тесное, душное пространство, замкнутое до предела, из которого герой лихорадочно ищет выхода. теперь другой хронотоп: скромное кладбище, дорога, захолустный кабак - типичное для старой России место людского притяжения, своеобразный «клуб».
Кабак, который привиделся во сне Раскольникову, и похож на другие, и не похож. Да, поначалу он, вызывает обычное впечатление пестроты, угарной удали, но к нему примешивается сразу оттенок чего-то зловещего. «Это «кабак», всегда производивший на него (Раскольникова) неприятнейшее впечатление и даже страх, когда он проходил мимо его, гуляя с отцом.
Как напоминает он «дурную квартиру» Раскольникова, похожую на «гроб»! Не случайно эмоциональное наполнение сновиденческого пространства и пространства реального («душных комнат с низкими потолками») идентично: беспокойство, страх, ужас, недоумение. То же чувство омерзения, страха, духоты, преследующее Раскольникова в жизни, овладевает им и во сне: «Там всегда была такая толпа, так орали, хохотали, ругались, так безобразно и сипло пели и так часто дрались; кругом кабака шлялись всегда такие пьяные и страшные рожи… Встречаясь ними, он тесно прижимался к отцу и весь дрожал». Предощущение чего-то трагического, вызванное этим пространственным образом, усиливается еще и хронотопом дороги: «Возле кабака дорога, проселок, всегда пыльная, и пыль на ней всегда черная».
Образы пути, дороги имеют мифологические корни; они противостоят внешней стихии, хаосу. Нов контексте сна Раскольникова образ дороги представляет собой островок первозданного хаоса в мире, где царят жесткие законы повседневности. Он носит открыто зловещий характер, что поддержано еще и эпитетом «черная», является предвестником трагедии, которая вот-вот разыграется на глазах героя и читателей.