Мир глазами ребёнка. Про детские годы Станиславского К.С

Ранние воспоминания:
Великий режиссёр вспоминает:
Я родился в Москве в 1863 году. Мои отец и мать не любили светской жизни и выезжали только в крайних случаях. Они были домоседы. Мать проводила свою жизнь в детской, отдавшись целиком нам, ее детям, которых было десять человек.
Мои родители были влюблены друг в друга и в молодости, и под старость. Они были также влюблены и в своих детей, которых старались держать поближе к себе.
Из моего далекого прошлого я помню ярче всего мои собственные крестины, конечно, созданные в воображении, по рассказам няни.

Ранние воспоминания:
Другое яркое воспоминание из далекого прошлого относится к моему первому сценическому выступлению. Это было на даче в имении Любимовка, в тридцати верстах от Москвы, около полустанка Тарасовка Ярославской ж. д. Спектакль происходил в небольшом флигеле, стоявшем во дворе усадьбы. В арке полуразвалившегося домика была устроена маленькая сценка с занавесью из пледов. Как полагается, были поставлены живые картины «Четыре времени года». Я – не то трех-, не то четырехлетним ребенком – изображал зиму. Как всегда в этих случаях, посреди сцены ставили срубленную небольшую ель, которую обкладывали кусками ваты. На полу, укутанный в шубу, в меховой шапке на голове, с длинной привязанной седой бородой и усами, постоянно всползавшими кверху, сидел я и не понимал, куда мне нужно смотреть и что мне нужно делать. Ощущение неловкости при бессмысленном бездействии на сцене, вероятно, почувствовалось мною бессознательно еще тогда, и с тех пор и по сие время я больше всего боюсь его на подмостках. После аплодисментов, которые мне очень понравились, на бис мне дали другую позу. Передо мной зажгли свечу, скрытую в хворосте, изображавшем костер, а в руки мне дали деревяшку, которую я, как будто, совал в огонь.

Ранние воспоминания:
«Понимаешь? Как будто, а не в самом деле!» – объяснили мне.
При этом было строжайше запрещено подносить деревяшку к огню. Все это мне казалось бессмысленным. «Зачем как будто, если я могу по-всамделишному положить деревяшку в костер?»
Не успели открыть занавес на бис, как я с большим интересом и любопытством потянул руку с деревяшкой к огню. Мне казалось, что это было вполне естественное и логическое действие, в котором был смысл. Еще естественнее было то, что вата загорелась, и вспыхнул пожар. Все всполошились и подняли крик. Меня схватили и унесли через двор в дом, в детскую, а я горько плакал.
После того вечера во мне живут, с одной стороны, впечатления приятности успеха и осмысленного пребывания и действия на сцене, а с другой стороны – неприятности провала, неловкости бездействия и бессмысленного сидения перед толпой зрителей.

ЦИРК
В детских воспоминаниях Станиславского особняком стоит тяга к цирку, представлениям, к завораживающему, яркому, зрелищному представлению. Этого представления он жаждал, тяготел к нему со всеми братьями и сёстрами. Родители возили его в цирк в качестве поощрения. Это самые волнующие его детские переживания.

Мечта детства:
Станиславский с самого раннего детства, под впечатлением цирковых представлений мечтал стать директором цирка. Он вместе с братьями и сёстрами организовывал дома цирковые представления, куда приглашал побыть зрителями своих родителей, и их друзей и коллег.

Кукольный театр
Очень значимым событием детства Станиславский отмечает тягу к посещению кукольного театра, яркие, красочные представления. И конечно же повторение увиденного дома, вместе с другом, составление плана представления, изготовление кукол, стола для демонстрации, приглашение гостей, продажа самодельных билетов.

Итальянская опера
По мере взросления и перехода из детского в подростковый возраст будущего великого режиссёра начинает увлекать опера, глубина голоса исполнителей, их конгруэнтность, красота постановки, и декораций. В душе зреет нестерпимое желание прикоснуться к прекрасному, и стать его частью, а не просто зрителем.

От детского увлечения к профессии.
Тяга к театральным постановкам, к искренним эмоциям, и неподдельным переживаниям, к захватывающим дух представленим была у Станиславского с раннего детства. Эти устремления были поддержаны семьёй, взрощены, и способствовали становлению. Великий режиссёр с детских лет стремящийся к захватывающим дух, искромётным, и настоящим представлениям полностью реализовал свой потенциал, и оставил после себя великое наследие.