мной довлеет войны время,
Мне от него нигде покоя нет…
Селенье Житкур, два аэродрома,
Три мельницы стояли за версту,
И горка за стеной моего дома,
И часовой у школы на посту!
После обеда с горки я катался,
А на дворе – мороз и неуют,
А Серогодский в воздухе метался
Словно искал последний свой приют.
И он летал, почти цеплял за крыши,
Ревел мотор на полном форсаже,
А мы кричали: « Ну, бери ты выше!»
Но он не мог услышать нас уже.
Он улетал и превращался в точку,
И снова Житкур брал на абордаж
И так легко, красиво крутил «бочку»,
Переходя на высший пилотаж
И было видно- это почерк аса,
Так виртуозен был его полёт!
Он был Героем, лётчик экстра-класса,
Испытывал после ремонта самолёт.
Полёты эти мы не раз видали,
О них судачили Житкур и район.
Мы каждый раз от страха приседали,
Когда над нами проносился он.
Вот он над нами снова, как в атаке,
Секунды медленно, мучительно текли,
Ещё мгновенье, и … не стало « Яка»,
Его пилот не вывел из «петли».