Патологический компонент террористической деятельности

ВВЕДЕНИЕ
Большинство исследователей мотивации терроризма отмечают, что явная психопатология среди террористов достаточно редкая вещь, и для этого утверждения есть основания. Вме­сте с тем можно выделить ряд личностных предрасположенностей, которые часто становят­ся побудительными мотивами вступления индивидов на путь терроризма: недостаточная личностная идентичность, низкие самооценки, элементы рас­щепления личности; сильная потребность в присоединении к группе; переживание большой степени социальной несправедливости; социальная изолирован­ность и отчужденность, ощущение нахождения на обочине общества и потери жизненной перспективы. При этом нельзя сказать, что приведенный набор этих характеристик являет­ся каким-то обобщенным психологическим профилем личности террориста

В конечном счете, психическая нормальность или, напротив, ненормальность — достаточно условные, статистические понятия. Не вполне адекватный человек — не значит маньяк. Но, бывает, конечно, и так, что в основе терроризма лежит откровен­но патологическая тяга к насилию, убийству. Среди террористов встречаются откро­венные маньяки-человеконенавистники. Так, например, по при­знанию ряда известных террористов, даже в их практике иногда дело доходило до того, что они испытывали оргазм, когда убивали. «От того, что отнимаешь чью-то жизнь, чувствуешь себя Богом», — это из признаний одного из террористов.

Поведение террориста обычно представляет собой некоторую яркую и вполне очевидную разновидность асоциального отклоняющегося (девиантного) поведения. По общей оценке, такое поведение в той или иной мере явля­ется аномальным и неизбежно включает в себя некоторый патологический компонент. Разумеется, это ни в коей мере не означает признания террористов просто «сумасшед­шими» — подобный, слишком облегченный путь откровенно неверен и непродукти­вен для понимания психологии террориста. Однако общепризнанной является кон­статация того, что террорист — личность не то чтобы не вполне нормальная, а акцен­туированная. Это означает, что террорист — в целом, клинически и психологически, — нормальный человек, однако определенные черты личности у него акцентуированы, то есть выражены необычно сильно, ярко, не вполне «нормально».

Террорист по своему психическому складу наиболее близок к тому, то Ч. Ламброзо называл «привычным преступником» — «не случай обусловливает преступление привычных преступников, а они сами создают внешние события, обусловливающие преступление». Клинико-психологически это абсолютно соответствует тому, что принято называть эпилептоидной психопатией — такой деформацией личности, при которой личность отличается неспособностью различать добро и зло, часто путая их местами..

Психопатия - это неадекватное развитие эмоционально волевых черт характера человека — иными словами, это чрезмерное проявление какой-либо стороны личности.
К. Леонгард предложил термин «акцентуированная личность». Это название под­черкивает, что речь идет все-таки о крайних вариантах нормы, а не об откровенной патологии — максимум, о ее зачатках, «предпсихопатиях», и что эта крайность прояв­ляется в усилении, акцентуации отдельных черт. Совершенно понятно, что в данном случае речь идет, прежде всего, об акцентуациях характера, а не всей личности.

«Патологический компонент» в психике террориста находится на своеобразной условной шкале, где-то между явной акцентуацией характера, на одном полюсе, и психопатией— на другом по­люсе. Наиболее сохранные террористы отличаются «всего лишь» выраженной акцен­туацией, наименее сохранные — тяжелой психопатией. В первых случаях акцентуи­рованные черты часто компенсированы, могут проявляться лишь в определенные периоды времени и в определенных ситуациях. Поэтому при обследовании после за­держания за совершенный террористический акт или хотя бы за его попытку эти чер­ты могут и не проявляться.

В отличие от случаев акцентуации, тяжелая психопатия более наглядна даже в от­сутствие конкретного террористического события. Нарушения поведения могут достигать уровня уголовных преступлений, суицидных актов и других действий, гро­зящих тяжелыми последствиями для самого психопата или его близких. Обычно име­ет место постоянная и значительная социальная дезадаптация. Рано бросают учебу, почти не работают, живут за счет других или государства. Очевидна неспособность к поддержанию семейных отношений — связи с семьей разорваны или натянуты из-за постоянных конфликтов или носят характер патологической зависимости психопата от кого-либо из членов семьи или последних от психопата.

Наблюдения и данные отдельных исследо­ваний показывают, что у большинства террористов выражена психопатическая симптоматика. Именно психопатия выступала в качестве центрального, стержневого симптома, вокруг которого группировались и другие. Так, в ряде наблюдавшихся случаев психопатия дополнительно активизировалась гипоманией. На таком фоне часто отмечались сверхактивность, импульсивность поступков, безответственность, лживость, поверхностность в отношениях с людьми, крайне легкое отношение к мо­рали, что явно свидетельствовало об их неис­кренности. Потакая исключительно собственным прихотям и идя навстречу своим же­ланиям, такие люди могут израсходовать очень много энергии и усилий, но при испол­нении своих прямых обязанностей они испытывают явные трудности и стараются переложить ответственность на других. У них отсутствуют привычные для обычных людей контроль и рассудительность.

Итак, террорист — не сумасшедший человек, но одновременно и не впол­не нормальный. Говоря научным языком, это «пограничная», анемичная личность.
Понятие «аномия» выражает отношение индивидов к нормам и моральным ценностям социально-политической системы, в которой они существуют. Используется в нескольких смыслах. Во-первых, аномия означает такое состояние общества, при котором его членами утрачена значи­мость социальных норм, от чего высока вероятность отклоняющегося и саморазрушительного поведения.
Во-вторых, аномия озна­чает отсутствие эталонов, стандартов сравнения себя с другими людьми, позволяю­щих оценить свое положение и выбрать образцы поведения, что ставит индивида в неопределенное положение, лишая идентификации с социальной группой.