Соц-арт. Комар, Меламид. Двойной автопортрет

Комар, Меламид. Двойной автопортрет

Энди Уорхол “Кэмпбелл”

Комар и Меламид. «Вперёд к победе коммунизма»
Комар и Меламид. «Ялтинская конференция»
Комар и Меламид. «Не болтай, тебя слушает враг»

Комар, Меламид.“Дон Кихот”
Комар, Меламид.“Встреча Солженицына и Белля на даче у Ростроповича”
Комар, Меламид.“Большевики возвращаются домой после демонстрации”

Если проект соц-арт и состоял в радикальном идеологическом редукционизме, стиль не был аспектичен: напротив, аскеза всякого рода (в частности, «белая») высмеивалась Комаром и Меламидом как религиозная претензия. Им, как когда-то дадаистам, удалось добиться чистоты приема без чистоты стиля, а кроме того – почти полного отсутстия мис
Комар, Меламид.“Рай”
Комар, Меламид. Котлеты “Правда”

Серия картин Ностальгический соцреализм

Структура авторства в русском авангарде представляла собой пирамиду: сознательный творец – его произведение, коллективный бессознательный автор - коллективный бессознательный потребитель. Художники раннего авангарда видели себя в роли главных манипуляторов. Но поздний авангард уже в конце 1920-х годов стал примерять на себя безоглядное самоотожетсвление с коллективным потребителем. Так, в частности, поступили поэты группы ОБЭРИУ, которые начали цитировать бытовую советскую речь и иррациональный образ мышления массы. В 1970-е годы Комар и Меламид реализовали два вполне обэриутских по своему характеру проекта на тему «художник-персонаж»: две мистификации, представляющие биографию и творческое наследие «столпов национальной культуры» - крепостного живописца XVIII века, абстракциониста-самородка Апеллеса Зяблова и радикального реалиста 1920-х годов Николая Бучумова.
Комар и Меламид. «Цитата»

Александр Косолапов. Проект рекламного щита для Таймс-Сквер в Нью-Йорке

Гнездо
Комар и Меланид“Станем ближе на один метр”

Комар, Меламид “Продажа душ”
Гнездо “Получасовая попытка материализации Комара”

Гнездо “Железный занавес”
Гнездо “Искусство в массы”

Комар и Меламид, пародируя амбиции раннего авангарда, выступали как чрезмерно комичные верховные творцы, нашедшие для себя теперь новых бессознательных сторонников. Ими оказались, во-первых, целые народы (в проекте Выбор народа, опросов «наиболее» и «наименее любимые» картины разных стран) и, во-вторых, животные (в 1990-е годы художники выступают с проектом «сотрудничество»
со слонами Таиланда, которых «научили»
абстрактной живописи).
«Плохая» картина по мнению пермяков
«Плохая» картина по мнению петербуржцев
«Плохая» картина по мнению пермяков
«Плохая» картина по мнению петербуржцев

Комар и Меламид, пародируя амбиции раннего авангарда, выступали как чрезмерно комичные верховные творцы, нашедшие для себя теперь новых бессознательных сторонников. Ими оказались, во-первых, целые народы (в проекте Выбор народа, опросов «наиболее» и «наименее любимые» картины разных стран) и, во-вторых, животные (в 1990-е годы художники выступают с проектом «сотрудничество» со слонами Таиланда, которых «научили» абстрактной живописи).
Еще в 1980-е годы соц-арт стал восприниматься как проект нового русского искусства в целом. Групповой соц-арт далеко не столь концептуален, как соц-арт Комараи Меламида. Многие художники не анализируют пронизанность советской культуры и быта текстом, а смакуют это как пластическую или даже психологическую характеристику.
Ткаую позицию заняли несколько скульпторов, которые отталкивались, подобно Чернышову и Рогинскому, от советской вещи, - технологически примитивной, тотемной и «теплой» (поскольку вещей в СССР мало, они донельзя фетишизированы и по той же причине носят очень личный характер). Александр Косолапов на рубеже 1960-1970-х годов, еще в СССР, начал с гротескных деревянных «портретов» мясорубки и щеколды; за ними последовали раскрашенные фанерные силуэты (школьник и милиционер: Учись, сынок, 1975, частное собрание, Москва). В эмиграции Косолапов стал работать с «экспортными» символами СССР – Лениным, Гагариным, икрой, супрематизмом, иронически соединяя их с символами консюмерстской и модернистской
культуры Запада – кока-колой, Микки Маусом и писсуаром Дюшана.
Александр Косолапов. Новое время #14
Александр Косолапов. Микки-Ленин
Александр Косолапов. «Дисциплина» Макдональдс

Александр Косолапов. «Сын и кроманьонец»
Александр Косолапов. «Hero, Leader, God»

Александр Косолапов. «Микки и Минни, рабочий и колхозница»
Александр Косолапов. «Правда»
Александр Косолапов. «Ты ел икру в последнее время?»

Александр Косолапов. «Щеколда»
Александр Косолапов. «Серебряная икра»

Александр Косолапов. «Русская Революция в Иконе фарфора!»
Александр Косолапов. Из серии «Мать- Россия»

Аналогичную эволюцию проделал Леонид Соков. В СССР он занимался примитивистски-буквальной пластикой инсценировкой абстрактных понятий – Угол зрения (1976, ГКСИ), Очки советского человека с вырезанными в них пятиконечными здездами (1974, коллекция Додж в музее Зиммерли университета Раттерс, Нью-Джерси). В США его темой стали фольклорные скульптурные апокрифы о советских вождях, в которых Сталин встречатся то с Мэрлин Монро, то с русским медведем. В композиции Встреча двух скульптур (1987, частное собрание, США) статуя Ленина протягивает руку идущей ей навстречу модернистской скульптуре работы Джакометти. Соцрелизм отказывал «формализму» в праве называться искусством так же яростно, как западный модернизм отказывал в этом социализму, и пространство работы соц-артиста является единственным на земле местом, где эти два взаимоисключающих проекта могут встретиться на равных.
Леонид Соков. Очки советского человека
Леонид Соков. Ленин встречает Шагающего человека Джакометти

Борис Орлов “Имерский бюст (матрос)”
Леонид Соков. “Рубашка”

Леонид Соков «Гитлер и Сталин»
Леонид Соков «Кремлевский идол»

Леонид Соков «Угол зрения»
Леонид Соков «Сталин и Монро»

Леонид Соков «Ищет с фонарем при свете солнца»
Леонид Соков «Микки и Саркс»

Еще два представителя скульптурного соц-арта продолжали работать в Москве: Борис Орлов с 1974 года создавал «парадные бюсты», в которых барочная или классическая римская композиция становилась еще причудливее благодаря изобилию советских знаков отличия. Ростислав Лебедев, напротив, предельно минималистичен. Его объекты – это пародийные «вещи в себе», указывающие на полное отсутсвие в них «меновой стоимости» и вообще какой-либо понятности – их нужно только принимать на веру (красный параллепипед под названием Сделано в СССР, 1979, ГКСИ).
Борис Орлов. Фантомные боли.
Ростислав Лебедев. Сделано в СССР.
Ростислав Лебедев. Нет выхода

Ростислав Лебедев «У кремлевской стены»
Ростислав Лебедев «Заветные сказки»

Ростислав Лебедев «Hoorey»
Ростислав Лебедев «Ленинград»

Ростислав Лебедев «Солнце русской поэзии»
Ростислав Лебедев «Full Glamour»

Ростислав Лебедев «Счастье под солнцем»
Ростислав Лебедев «Россия»

Ростислав Лебедев в своей мастерской

Поскольку амбиции соц-арта, как и конструктивизма, лежали в сфере идеологии, это искусство тоже вынуждено было вступить в конкурентные отношения с социальной реальностью, которая, как и следовало ожидат, победила. После того как в голы «перестройки и гласности» ирония и аналитика соц-арта, его принцип игры с советскими символами стали достоянием массовой культуры и проект соц-арта оказался осуществлен, но «самораспустился», - художники продолжают работать самостоятельно, но в качестве движения он прекратил свое существование.