Слайд 4 9...Я вижу нашу комнату в домике на Покровской горе: тогда она
казалась мне огромной, потому что свет керосиновой лампы не в силах был растопить темень в ее углах. 10. Я сижу за столом, и мой подбородок упирается в книгу. 11.Бабушка только что научила меня читать (подозреваю, чтобы я ей не мешал), и я громко читаю, а за столом чинно пьют чай старые женщины. 12.На столе колючий колотый сахар, черный хлеб и бабушкино печенье из ржаной муки, и хотя в стране нэп и лавки ломятся от товаров, у сидящих за столом нет денег на эти товары.
13.А я громко читаю, еще не ведая, что плыву на плоту и что люди делятся не на русских, поляков, евреев или литовцев, а на тех, на кого можно положиться и на кого положиться нельзя.
14.Нет, не танцзалом запомнилось мне детство, а Храмом. 15.Двери этого Храма были распахнуты во все стороны, и никто не стремился узнать имя твоего бога и адрес твоего исповедника, а назывался он Добро.
16.- Эй, ребятишки, донесите-ка бабушке кошелку до дома!
17.Так мог сказать - и говорил! - любой прохожий любым ребятам, игравшим на горбатых смоленских улицах. 18.Прохожий мог быть русским или эстонцем, поляком или татарином, цыганом или греком, а старушка - тем более: это было нормой. 19.Помощь была нормой, ибо жизнь была неласкова. 20.Конечно, помощь - простейшая форма Добра, но любой подъем начинается с первого шага.