Морфологические нормы

1. Ошибки при употреблении категории одушевленности-неодушевленности имен существительных
Усвоение категории одушевлённости − неодушевлённости в целом не вызывает затруднений, так как основано на различии живого и неживого. Есть случаи, когда грамматика вступает в противоречие со смыслом. Например, синонимичные существительные «труп» и «мертвец» по категории одушевлённости—неодушевлённости оказываются разными. Различие между ними обнаруживается только в форме винительного падежа (вижу труп — вижу мертвеца, ср. вижу дом — вижу кота), поэтому отступления от нормы могут быть выявлены тогда, когда существительные употреблены именно в этой форме. Ошибки в употреблении таких существительных бывают двух типов: употребление неодушевлённых существительных в качестве одушевлённых и наоборот.
В первом случае ошибка проявляется в том, что форма винительного падежа совпадает с формой родительного, а не винительного: «Все смотрели на него как на призрака» («призрак» — существительное неодушевлённое, поэтому должна быть использована форма «смотрели как на призрак»). Может подвергаться изменению форма винительного падежа в сочетаниях типа «играть в солдатиков» (правильно − «играть в солдатики»), «играть в казаков-разбойников» (правильно − «играть в казаки-разбойники»).
Употребление одушевлённых существительных в качестве неодушевлённых чаще всего встречается в словосочетаниях «два, три, четыре + существительное»:
«Когда он нес важные бумаги, ему в провожатые давали два чекиста», «Они запрягали в сани два медведя и сажали туда гостей».

2. Ошибки при употреблении категории рода имен существительных
При употреблении рода имен существительных ошибки группируются следующим образом:
а) изменение рода;
б) не соответствующее норме употребление существительных общего рода;
в) ошибки, связанные с возможностью употребления существительных мужского рода применительно к лицам женского пола.
а) В первом случае мы имеем дело с неодушевлёнными существительными, родовая принадлежность которых ничем не мотивирована. И действительно, близкие по значению слова «платье», «костюм», «рубашка» являются по признаку рода разными. Родовая принадлежность неодушевлённого существительного устанавливается на основании формальных признаков (в первую очередь – системы падежных окончаний). Но не все окончания могут быть в равной степени информативны. Так, у существительных разных склонений в некоторых падежах единственного и множественного числа окончания совпадают – о домЕ, о квартирЕ, о солнцЕ; о домАХ, о квартирАХ, о солнцАХ. Следовательно, заключение о роде имени существительного можно сделать на основании лишь некоторых форм единственного числа (чаще всего именительного падежа).

Типичные ошибки, связанные с неверным определением рода существительных, представлены в следующих предложениях: Мы с мамой испекли пирожки с повидлой (существительное среднего рода «повидло» употреблено в форме рода женского, сравните «пирожки с курагой», «пирожки с мясом»).
Гринёв, как он сам говорил, был недорослью (существительное мужского рода «недоросль» употреблено в форме женского рода, правильно – «был недорослем»); существительные 2-го и 3-го склонения, оканчивающиеся на Ь и шипящий, весьма неустойчивы, так как не имеют ярко выраженных родовых различий в форме именительного падежа единственного числа, поэтому чрезвычайно широко распространены ошибки, связанные с влиянием просторечия, − «новая рояль», «больной мозоль», «белая тюль», «розовая шампунь».
Золушка так торопилась, что потеряла один туфель (правильно − «одну туфлю»). Ряд существительных (туфли, погоны, тапки, валенки, галоши, брюки и т.д.) употребляется преимущественно в формах множественного числа, которые едины для всех родов. Поэтому, если нужно употребить их в форме единственного числа, возникают затруднения и появляются ошибки.

Мы выехали на просторное авеню (существительное «авеню» по аналогии с родом слова «улица», называющего более общее, родовое понятие, должно быть употреблено в женском роде − «выехали на просторную авеню»).
Для несклоняемых существительных выбор рода может определять и традиция относить такие слова к среднему роду − «какао», «пальто», «кашне» (по аналогии с имеющими окончание -О и -Е исконными словами «поле», «небо»). Особняком в ряду таких слов стоит «кофе», мужской род которого кажется неоправданным, с 2012 г. допускается употребление этого слова в среднем роде, но свойственно в большей степени разговорной речи.
Несклоняемые существительные, обозначающие животных и птиц, обычно принимают форму мужского рода, если не подчеркивается их пол: «забавный пони», но «пони кормила детеныша». Исключение составляют слова «иваси», «цеце», которые употребляются в женском роде под влиянием слов «рыба» и «муха». Несклоняемые существительные, обозначающие географические названия, принимают форму рода в соответствии со словами «город», «река», «озеро», «столица», «гора» и т. д.: «полноводное Онтарио», «солнечный Сочи».

б) В современном русском языке насчитывается около двухсот существительных общего рода. Они могут употребляться как в значении женского («такая размазня»), так и в значении мужского рода («такой размазня»). Окончания существительных общего рода совпадают с окончаниями существительных женского рода, и в случае их использования в значении мужского рода возникает противоречие между их формой и употреблением. Эта ошибка понимания может и не обнаружиться, если у существительного нет согласуемых слов (определения или сказуемого). Если же они есть, возникают ошибки: «Гаврик рос круглой сиротой», «Когда Ломоносов пришел учиться в академию, его все дразнили: «Такая дылда пришла учиться!»
Некоторые существительные, имеющие значение качественной оценки («лиса», «свинья», «жертва»), употребляются как существительные женского рода и по отношению к лицам мужского пола. Формальная и смысловая их близость к существительным общего рода вызывает ошибки такого типа: «Молчалин оказался очень хитрым лисой» (правильно − «хитрой лисой»).

в) В современном языке существительные мужского рода могут употребляться для обозначения лиц женского пола, поэтому вполне возможны следующие варианты: «Белова – опытный преподаватель» и «Белова – опытная преподавательница». Однако в ряде случаев соотносительные образования со значением женского пола отсутствуют, и тогда вынужденно используются существительные мужского рода: «Белова − опытный архитектор (инженер, педагог, контролёр, дизайнер, водитель трамвая, адвокат, судья, врач, инспектор, председатель, президент, майор, комиссар, профессор, доцент и т.д.). Не соответствует норме употребление существительного мужского рода, если есть соотносительное существительное женского рода: «Алёше бабушка казалась добрым волшебником» (правильно − «доброй волшебницей»).
Существительные могут иметь параллельные родовые формы, появляющиеся в процессе развития языка или принадлежащие разным его стилям, например, книжному и разговорному: «жираф» − «жирафа», «вольер» − «вольера», «скирд» − «скирда», «ставень» − «ставня». Общеупотребительное существительное может использоваться в профессиональной речи и здесь принимает другую родовую форму − «манжет» (кольцо для скрепления концов трубы) − «манжета» (деталь рукава), «клавиш» (наконечник рычажка в механизме) − «клавиша» (деталь определенного вида музыкальных инструментов).

3. Ошибки при употреблении категории числа и склонения имен существительных
В основе категории числа имён существительных лежит противопоставление единственности и множественности, которое по-разному проявляется у конкретных, вещественных, собирательных и отвлечённых существительных.
Ошибки наиболее часто встречаются в следующих случаях: 1) образование не существующих в нормативном языке форм мн.ч. и ед.ч.; 2) использование такой формы числа, которая неуместна в данном контексте.
1) При употреблении собирательных существительных мы сталкиваемся со странным явлением: единственное число выражает множественность. Этот лингвистический парадокс влечёт за собой ошибку понимания, и на её основе возникает и ошибка говорения (письма): «Всё вокруг заросло кустарниками малины». Собирательное существительное «кустарник», единственное число которого обозначает множественность, употреблено в предложении неправомерно и должно быть заменено существительным «кусты». Аналогичному переосмыслению часто подвергают слова, служащие для обозначения родовых понятий (так называемые гипонимы): «оружие», «посуда», «продовольствие», «скотина», «обувь», «одежда» и т.д. Сравните, «У старшего брата было много скотин, а у младшего − только осёл» (правильно − «было много скота»).

Образование форм множественного числа отвлечённых существительных вызвано стремлением выразить формой множественного числа реальную повторяемость действий: «Ребята криками и свистами прогнали собаку» (правильно − «криками и свистом»).
Конкретные существительные типа «брюки», «сани», «ножницы» употребляются только в форме множественного числа, которая при этом оказывается двузначной: обозначает как единственный предмет, так и их множество: «мастерская по пошиву курток и брюк» (много предметов) – «не могу найти свои серые брюки» (предмет один). При употреблении таких существительных часто исходят из формального внешнего признака (окончания), который указывает на реальную множественность предметов. Поэтому если предмет один, то происходит процесс преобразования числа существительного в форму единственного по аналогии с именами, имеющими обе формы: «У нас во дворе качель сломалась». Конкретное существительное «качели» не имеет единственного числа, но по аналогии с конкретными же существительными «стол», «дверь», которые во множественным числе принимают форму с окончанием -и (-ы), образуется форма единственного числа с нулевым окончанием.
Для вещественных существительных лежащее в основе категории числа противопоставление «один» − «много» невозможно, поэтому та или иная форма числа закреплена за ними традицией и является немотивированной. В речи она часто заменяется на противоположную: «Окна выкрасили белилом» (правильно − «выкрасили белилами»).

2) Для существительных, которые в нормированном языке обладают обеими формами числа, одна из них в определённых контекстах оказывается более предпочтительной. Так, слово «обед» в сочетании «готовить обед» употребляется только в форме ед.ч. даже в том случае, если речь идёт о фактах, многократно повторяющихся. А существительное «цель» в сочетании «использовать в... целях» может быть употреблено только в форме мн.ч. даже тогда, когда речь идёт об одной-единственной цели.
Довольно часто встречаются ошибки в склонении существительных. Наиболее распространённая − неправильный выбор варианта падежного окончания. Дело в том, что ряд существительных имеет вариативные формы падежа: «стакан чая» – «стакан чаю», «жить в лесу» – «говорить о лесе», «посетить цехи» – «посетить цеха». В связи с эти появляются следующие речевые недочёты:
а) использование формы окончания на -А(-Я) у существительных с суффиксом субъективной оценки, относящихся ко 2-му склонению и употреблённых в Р.п. ед.ч.: «налейте мне чайка, положите сахарка» – правильно «налейте чайку, положите сахарку». Одинаково возможны формы «сахара» и «сахару». Реже, но встречаются и неправомерные формы обратной замены: «Земля от холоду (правильно – «холода») стала крепкой».
б) ряд существительных 2-го склонения имеет двойные формы предложного падежа: для обозначения места используется ударное окончание -у (-ю) – «на берегу», «на лугу», а в других значениях (например, объекта) – безударное окончание -е – «о луге», «о береге». В речи не всегда эти окончания используются в соответствии с нормой, и возникают выражения типа: «У меня на глазе был ячмень» или «Листья шелестят на ветре».

в) в течение последнего столетия, как отмечают исследователи, конкурируют между собой формы окончаний на -а(-я) и -ы(-и) сущ. 2-го склонения в И.п. мн.ч. Так, в XIX столетии обычным считалось употребление формы «докторы», «учители», «поезды».
В ряде слов форма на -а(-я) закрепилась – «доктора», «поезда», «учителя», в других удерживает свои позиции форма на -ы(-и) – «инженеры», «слесари». В ряде слов наблюдается колебание: «тракторы» – «трактора», «цехи» – «цеха». Вследствие многообразия вариантов возникают речевые ошибки: «Нам нужны проводы для уроков физики», «Они совсем взрослые, и у них уже есть паспорты». Употребление форм сущ. «шофера», «торта», «инженера» объясняется и воздействием на литературный язык просторечия.
г) широко распространены ошибки при употреблении формы Р.п. мн.ч. Здесь возможны три варианта окончаний: -ов (-ев), -ей и нулевое. Выбор того или иного варианта зависит от типа склонения и последнего звука основы. Самое продуктивное окончание – -ов (-ев), поэтому часто оно ставится вместо нулевого окончания, и возникает речевая ошибка: «Мальчик был разведчиком у партизанов» (правильно – «был разведчиком у партизан»). Использование нулевого окончания вместо продуктивного -ов (-ев) является тоже весьма распространённой речевой ошибкой: «У сестёр было много красивых платий».
д) под воздействием просторечия довольно часто появляются ошибки в употреблении несклоняемых сущ.: гласный основы отбрасывается, и слово изменяется по одному из типов склонения. Например, «Я напою тебя какаом» или «Мама укрыла тесто пальтом».

е) встречается в речи и ненормативное употребление форм разносклоняемых сущ. на -мя. В основе И.п. ед.ч. данных сущ. отсутствует суффикс -ен-, тогда как во всех остальных формах он есть. Причина возникающих ошибок – уподобление этих форм форме И.п. ед.ч.: «Сколько время?»
ж) у ряда сущ. основы ед.ч. и мн.ч. различаются. Например, значительное число сущ. м.р. в основе имеют звук «и» – «колос» – «колосья» [й'а], «стул» – «стулья» [й'а]. Распространено унифицирование форм: от основы ед.ч. образуется форма мн.ч.: «Мы набрали много листов клена и ясеня». При этом в И.п. окончание -а(-я) меняется на -ы(-и). Например, «Браты-боровички дружно высыпали на опушку леса». Основа ед.ч. ряда сущ. отличается от основы мн.ч. наличием суффикса -ин-. В речи встречается уподобление основы ед.ч. основе мн.ч.: «Он попал домой только благодаря своему односельчану – Санчо Пансе». Не менее распространено и обратное явление – уподобление основы мн.ч. основе числа ед.ч.: «У северянинов принято ездить на оленях и собаках».
Большая группа сущ., которые имеют значение «невзрослости», характеризуется противопоставлением в основах ед.ч. и мн.ч. суффиксов -онок- (-ёнок-) и -ат- (-ят-): «медвежонок» – «медвежата», «ослёнок» – «ослята». Распространенной ошибкой является уподобление основы мн.ч.а основе ед.ч.: «Сначала мы будем октябрёнками, а потом пионерами».