Книга 7

Книга 7
1(I). А теперь, исходя из другого принципа, надо сказать, что
существует три вида такого, чего избегают в нравах: порок, невоздержность,
зверство (kakia, akiasia, theriotes). Что противоположно первому и второму,
ясно, ибо одно мы зовем добродетелью, а другое - воздержностью, зверству же
более всего подобает противопоставить ту добродетель, что превыше нас, - как
бы героическую и божественную.

2. Принято считать, что воздержность (egkrateia) и выдержанность
(karteria) относятся к числу вещей добропорядочных и достойных похвал, а
невоздержность и изнеженность - к числу дурных и осуждаемых и "воздержный" -
это то же, что "придерживающийся расчета" (emmenetikos toi logismoi), а
"невоздержный" - "отступающий от расчета" (ekstatikos toy logismoy).

3(II). Пожалуй, возникнет вопрос, как [можно], имея правильные
представления, вести невоздержную [жизнь].
Разные мнения по этому поводу.
наконец, если невоздержность и воздержность могут относиться ко
всему, кто же тогда будет невоздержным во всех отношениях, [т. е. в
безусловном смысле слова] ? В самом деле, никто не наделен всеми
[видами] невоздержности в совокупности, а между тем мы говорим, что
некоторые безусловно невоздержны.

4.
). Прежде всего, конечно, надо рассмотреть, сознательно (eidos) или
нет [поступает невоздержный], и если сознательно, то в каком смысле; затем,
в каких вещах следует полагать человека невоздержным и воздержным, т. е. в
любых ли удовольствиях и страданиях или [только] в известных, [строго]
определенных вещах, а кроме того, одно ли и то же быть воздержным и
выдержанным, или это разные вещи? Соответственно надо рассмотреть и другие
[вопросы], которые тесно связаны с настоящим исследованием (theoria).
Начало нашего рассмотрения (skepsis) - [вопрос о том], различаются ли
воздержный и невоздержный по тому, с чем они имеют дело, или по тому, как
они к этому относятся, Следующий вопрос:, ко всему ли
относится невоздержность и воздержность или нет? Дело ведь в том, что
невоздержный в безусловном смысле слова невоздержен не во всем, но как раз в
том, в чем невоздержен распущенный; однако и не от того он невоздержен, что
просто имеет дело с этими вещами, [т. е. не в безусловном смысле слова] (ибо
тогда невоздержность была бы тождественна распущенности), но от того, что
имеет с ними дело вполне определенным образом.

5.
Но поскольку мы говорим "знать" в двух смыслах: "знает" говорят и о
том, кто, обладая знанием, не применяет его, и о том, кто применяет
(khromenos), - различие окажется между поступками вопреки должному у
обладателя знания, который его не применяет, и обладателя знания, который
его применяет (tlieoron), именно это последнее нелепо, а не [то, что так
поступают] без применения [знания].

6 (IV). Вслед за этим надо сказать о том, существует ли невоздержный во
всех отношениях [и в безусловном смысле слова], или же все [невоздержные
невоздержны только] частично, и если [невоздержный во всех отношениях]
существует, то с чем он имеет дело.

7. Ясно, таким образом, что невоздержность и воздержность касаются
только того, чего касаются распущенность и благоразумие, и что разным видам
этого соответствуют разные виды невоздержности, называемые так переносно и
не в безусловном смысле.

8 (II). В обращении с удоволствиями и страданиями.
Поскольку некоторые из удовольствий необходимы, а другие нет или же
необходимы до определенной степени, в то время как излишества [и недостатки
удовольствия] не необходимы, и поскольку с влечениями и страданиями дело
обстоит сходным образом, то человек, который ищет излишеств в удовольствиях
или излишне, или [ищет их] по сознательному выбору, т. е. ради самих
[излишеств], но отнюдь не ради чего-то другого, что из этого получается, -
такой человек и есть распущенный. [Распущенный, а буквально -
"необуздываемый"], с необходимостью не склонен к раскаянию, а следовательно,
он неисцелимый, ведь именно не способный к раскаянию неисц

9(VIII). Распущенный, как было сказано, не способен к раскаянию, потому
что он придерживается своего собственного выбора, но всякий невоздержный
способен к раскаянию

10 (IX). Является ли, таким образом, воздержным тот, кто придерживается
какого бы то ни было суждения и какого бы то ни было сознательного выбора,
или же тот, кто придерживается правильного выбора?
А также является ли невоздержным только тот, кто не придерживается
какого бы то ни было сознательного выбора и какого бы то ни было суждения,
или только тот, кто не придерживается неложного суждения и правильного
выбора? Таков поставленный ранее вопрос. Но может быть, только привходящим
образом человек придерживается любого выбора, а по сути (kath'hayto) один
придерживается, другой не придерживается только истинного суждения и
правильного выбора?

11. Поскольку бывают и такие люди, которым свойственно наслаждаться
телесными [благами] меньше, чем следует, причем не придерживаясь [верного]
суждения, то находящийся посредине между таким человеком и невоздержным -
воздержный, ибо если невоздержный не придерживается [верного] суждения из-за
некоего превышения (to mallon ti) [меры в удовольствиях], то второй - из-за
определенного занижения (to hetton ti); что же касается воздержного, то он
придерживается [верного] суждения и не изменяет [ему] ни по одной, ни по
другой причине.

12 (XI). Понять удовольствие и страдание - задача для философствующего
о государственных делах, кто словно зодчий воздвигает [высшую] цель, взирая
на которую мы определяем каждую вещь как зло или как благо в
безотносительном смысле.
Кроме того, внимательно рассмотреть это - одна из необходимых [задач].
Ранее мы поставили нравственную добродетель в связь с удовольствием и
страданием, а о счастье почти все говорят, что оно сопряжено с
удовольствием. И недаром ма-кариос (блаженный) прозвание получил от кхайро
(радуюсь, наслаждаюсь).

13 (XII). Как выясняется из нижеследующих [рассуждений], из этих мнений
еще не следует, что удовольствие не есть ни благо, ни высшее благо.
Прежде всего, коль скоро о "благе" говорят в двух смыслах (в одном
случае в безотносительном, а в других относительно кого-то (tini)), то
соответственно [в двух смыслах говорят] и о естествах людей, и о [душевных]
складах, а значит, и об изменениях, и о [процессах] становления; причем из
тех, что считаются дурными, одни в безотносительном смысле дурны, а для
кого-то нет, но, напротив, в этом смысле достойны избрания; некоторые же не
заслуживают избрания с точки зрения какого-то человека, но только в
определенное время и на короткий срок, постоянно же нет. К тому же некоторые
из них не являются удовольствиями, а [только] кажутся ими, а именно те
удовольствия, что сопряжены со страданием и имеют целью исцеление, как в
случае с недужными.

14(ХIII). Все, однако, согласны, что страдание - зло и что его
избегают; оно является злом либо в безотносительном смысле, либо как
препятствие для чего-то. То, что противоположно вещам, которых избегают и
которые являются злом именно в тех отношениях, из-за которых этих вещей
избегают и из-за которых эти вещи - зло, является благом. Следовательно,
удовольствие с необходимостью есть некое благо