роковым днем для Северного общества и, в частности, для Рылеева. Многие из заговорщиков изменили данному слову и не явились на Сенатскую площадь, где стояла сбитая с толку горсть солдат. Избранный в "диктаторы" князь Трубецкой не явился на площадь. Рылеев недолго был там и, видя полный неуспех задуманного дела, "увидал безначалие и неустройство", как показал он впоследствии своим судьям, и мрачный и опечаленный вернулся домой. Надежда на успех вооруженного восстания разлетелась, — и Рылеев сидел дома, погруженный в апатию, ничего не предпринимая. Ночью он был арестован и отвезен во дворец, где заговорщиков допрашивал сам государь. Оттуда его свезли в Петропавловскую крепость, и он был заключен в каземат № 17 Алексеевского равелина. На государя он произвел, по-видимому, довольно выгодное впечатление, потому что он разрешил ему переписываться с женою и оказал ей значительное денежное пособие. Рылеева, как одного из самых важных деятелей заговора, часто вызывали в Следственную комиссию для дачи показаний и очных ставок. Показания Рылеева отличались откровенностью, прямотою и спокойствием. За товарищей своих он стоял горой и всячески старался своими показаниями облегчить их участь. Он осуждал себя и своих товарищей за их отчаянную попытку, упрекал себя в неумении взвешивать обстоятельства и оценивать реальные силы, но напоминал судьям, что "дух времени — такая сила, перед которою они не в состоянии были устоять".
14-е декабря 1825 г. -