Смольный собор

Закладка Воскресенского Новодевичьего монастыря проходила торжественно, под пушечную пальбу и звон колоколов. День заложения первого камня в основание собора – 30 октября 1748 г. Место для монастыря было выбрано не случайно: на Руси издавна существовал обычай ставить церкви и соборы на берегах рек, вписывая их в окружающий пейзаж.

Руководитель интендантской службы Адмиралтейства адмирал-советник Кикин присмотрел это место для устроения Смольного двора. Сюда привозили смолу крестьяне из деревень, специально приписанных к Адмиралтейству, из смолы гнали деготь для петербургских верфей.

Единственное, что сохранилось от петровских времен в этом районе – Кикины палаты.

Закладка Воскресенского Новодевичьего монастыря проходила торжественно, под пушечную пальбу и звон колоколов. День заложения первого камня в основание собора – 30 октября 1748 г. Место для монастыря было выбрано не случайно: на Руси издавна существовал обычай ставить церкви и соборы на берегах рек, вписывая их в окружающий пейзаж.

Елизавета не раз говорила, что под старость удалится в строящийся монастырь, передав при жизни трон Петру Фёдоровичу (других женских монастырей в Петербурге не было), и ревностно следила за ходом строительства.
Пётр основал мужской Александро-Невский монастырь, Елизавета – женский.

Если при Петре в Петербурге строили одноглавые церкви с остроконечными шпилями, то Елизавета стремилась к возрождению истинно православных традиций в архитектуре. Образцом русской церковной архитектуры для Елизаветы были московский пятиглавые храмы.

Собор нового монастыря виделся Елизавете подобием Успенского собора Московского Кремля, но более монументальным и высоким.
Самые необходимые, жизненно важные для города сооружения были уже построены, и облик городских построек меняется – они должны украшать город.

Итальянское слово "барокко" переводится как "вычурный, причудливый". Также так называли в Португалии жемчужины необычной формы.

Франческо Бартоломео Растрелли прибыл в Петербург вместе с отцом Карло Бартоломео Растрелли по приглашению Петра. Будущему архитектору было 16 лет, он был на 4 года старше города. Под его руководством город-порт превращается в город дворец. Смольный собор стал жемчужиной его творчества.

Вначале строительство монастыря шло быстро. На площадке одновременно работали до 2 000 человек – солдаты Московского, Невского, Астраханского и других пехотных полков и крестьяне-каменщики из-под Ярославля и Костромы.

Семилетняя война, начавшаяся в 1756 г., сначала затормозила работу, а потом строительство замерло. Когда в 1761 г. умерла Елизавета Петровна, собор даже снаружи не был оштукатурен.
На смену барокко шёл новый художественный стиль – классицизм, завоевавший в русском обществе всё больше сторонников.

Любимое детище Растрелли стояло недостроенным. Но и таким вызывало восхищение.

В плане собор – это равноконечный греческий крест и потому хорошо смотрится со всех сторон, у него как бы нет главного фасада, вернее все фасады равнозначимы, расположены строго симметрично, живописны и изобильно украшены скульптурными деталями.

Воскресенский Новодевичий монастырь так и не был освящен. Не был достроен собор, да и населить монастырь оказалось непросто. В южном корпусе в 1764 г. по приказу Екатерины II разместилось Воспитательно общество благородных девиц, а в северном год спустя открылось Мещанское училище для девушек недворянского происхождения.

В середине 1770-х годов архитектор Ю.М. Фельтен рядом с монастырём возвёл специальное здание для Мещанского училища, которое было переименовано в Александровский институт. А в мае 1806 г., в день рождения Петра I, в 600 метрах от монастырской стены было заложено новое здание для Воспитательного общества по проекту Джакомо Кваренги.

Когда учебные заведения переехали, в старые кельи въехал Вдовий дом – приют для вдовствующих обедневших придворных и престарелых дам дворянского происхождения.

Но собор всё ёщё был не достроен...

Лишь в 1828 году, в царствование Николая I, был объявлен конкурс на проект достройки собора. Участники конкурса единодушно решили, что поручить эту работу следует Василию Петровичу Стасову.
По иронии судьбы ему шёл 63 год – возраст, в котором Растрелли вынужден был уйти в отставку по старости.