Григорьев Г. А. Всесоюзный председатель церкви АСД (1934-1952)

«Когда мне было девять лет, отец мой умер. При скудных обстоятельствах мать моя работала своими руками и добывала пропитание для меня, еще двух братьев и сестрицы. Так как средства наши были весьма скудны, то меня как старшего отправили в чужие люди. Это послужило мне во вред: я сделался рабом алкоголя и табака. Тринадцати лет от роду я попал в учение к одному кузнецу.
Шестнадцати лет я был уже полным безбожником, не имел никакого страха и ни от кого не получал хороших наставлений, так что я с каждым днем все ближе катился к пропасти. По окончании моего учения я отправился на Кавказ. Куда только я не поступал, всюду меня встречали препятствия и неудачи, так что я начал роптать на свое существование. Своё кузнечное занятие я скоро оставил и поступил землекопом на железной дороге; здесь я нашел товарищей, подобных себе. Знакомство с ними повлекло за собою самые ужасные последствия. Мне приходилось проводить холодные ночи на голой платформе железнодорожной станции, не имея одежды и куска насущного хлеба. Часто приходилось довольствоваться одним фунтом хлеба в течение целого дня. Все меня презирали и чуждались меня, потому что я ни к чему не был пригодным, ни в физическом, ни в нравственном отношении. Часто мне хотелось выйти из этого положения, но никак не мог совладать с собой и потерял даже всякую надежду на свое избавление от такой испорченной жизни.
Вскоре однако мне пришлось попасть на хутор Яготинцев, куда на жительство переехала моя мать с отчимом. От них я узнал, что здесь живут люди, которые соблюдают субботу.

После этого я все чаще стал посещать собрания, и я спрашивал себя, как могу я сделаться христианином. Ответ был таков: «Покайся и соблюди заповеди Божьи. Господь простит все твои прежние грехи». Тогда я купил себе Евангелие, за которое заплатил только 25 копеек и один небольшой трактат «Какой день празднуешь ты и почему?» Я проследил его со вниманием и нашел справедливым соблюдать день субботний. Благодарение Богу! Я вскоре мог ознакомиться с Библией при помощи братьев и 21-го июня 1903 года я крестился и присоединился к церкви Яготинцевской и 4-го октября того же года взял себе жену, принадлежащую к той же церкви. Тогда многие люди говорили мне, что я никогда не найду работы, потому что праздную субботу, на что я им отвечал, что Господь все это устроит. Прежде чем пойти искать себе должности, я с молитвою обратился к Богу, говоря так: Господи, Ты видишь все мои обстоятельства, в которых я нахожусь; Ты Сам все устрой, будь Ты моим руководителем, где бы я ни находился, и сколько Ты мне дашь, я от полученного отдам Тебе десятую часть. Когда я пошел к одному мне знакомому господину, у которого я раньше работал землекопом, прося у него дать мне поденную работу, он предложил мне поступить к нему старшим рабочим. Я ему сказал, что соблюдаю заповеди Божьи и потому в субботу работать не могу; услышав это, он сильно удивился и сказал, что в первый раз встречает таких людей; но он еще больше удивился, когда я сказал ему, что больше не курю и не пью никаких спиртных напитков, и спросил меня: «Как это ты оставил все это?» Я сказал ему, что кровь Господа моего очистила меня, Тогда он сказал: «Один день уж как-нибудь обойдусь, иди и работай». И я принялся за свое дело, не зная, какое жалованье господин мой положит мне, веря и надеясь только на то, что Господь все устроит ко благу моему. Жалованье я получил вдвое больше прежнего…

Когда возникли беспорядки в России, то нашлись люди, которые обольстили меня, как змей обольстил Еву; они говорили мне, что Бога нет, и что Библия — блудница, которая помогает правительству держать людей во тьме, а на Иисуса Христа они указывали мне, как на тогдашнего революционера. Апостолы Христовы, по их словам, ничто иное, как хитрые люди. Все это произвело свое действие на меня.
Прежде всего я перестал вносить свою десятую часть, которая принадлежит Господу, оставлял ее у себя, отказался посещать собрания и решил работать в субботу. Хозяин мой присылал по субботам заместителя на мою должность, так что в субботу я бывал свободным, но я не довольствовался этим и заявил расчет. Дома я праздновал субботу только ради семейного спокойствия. В собрания я больше не ходил, а если это иногда случалось, то лишь для того, чтобы поссориться. Так прожил я с ноября 1906-го года до апреля 1908-го года. Таким образом, враг рода человеческого поработил меня еще на шестнадцать месяцев. Жена моя часто плакала и все уговаривала меня, но напрасно; я ей возражал, что она жена и должна слушаться мужа, а не муж жену.

В 1907 году нас посетил один брат, и у меня появилось желание побывать в собрании. Он говорил о постройке храма Соломонова, какие камни употреблялись для сооружения этого святого и великого здания и что в это последнее время Господь созидает храм из живых камней, и что Господь поставит для людей суд мерилом и правду весами и градом истребит убежище лжи. Мои мысли переменились, и я хотел сознаться в своих ошибках, но какая-то невидимая сила удерживала меня. Все благодеяния, которые оказывал мне Господь, пришли мне на память, как Он поднял меня из той зияющей пропасти, на краю которой я стоял; и я не мог удержаться от горьких слёз, когда я увидел, как далеко ушел я от своего Спасителя, и как Он близок к павшим Своим чадам. С тех пор я начал снова посещать собрания и усердно изучать Слово Божье, сознавая, что оно есть жизнь для человека. С тех пор я вновь вижу благодеющую руку Божью в моем семействе. В апреле 1908-го года нас посетил еще другой брат, и я изъявил свое желание вновь присоединиться к церкви Христовой; братья с радостью дали мне руку общения, и я, вспоминая слова Давида, говорю: «Благослови душа моя Господа, и не забывай всех благодеяний Его.». [Григорьев Г. А. Как я сделался верующим. // «Маслина», 1909, №9. С. 138—141].

«При страшном буране, 2-го ноября минувшего года, я вместе с братом Д. Бурмистровым пустился в путь, чтобы посетить ряд наших общин, и прежде всего Нижне-Нининскую, находящуюся на расстоянии 110 килом. от Бийска. Выехали мы в ночь; буран уже начал постепенно стихать, и мы неслись на тройке бойких лошадей. Лошади неслись галопом. Дорога жесткая и кочковатая: после непролазной грязи все заморозило, и я думал, что у лошадей отлетят копыта, телега наша разобьется, и мы не доедем до намеченной цели. Несколько раз я предлагал брату ехать тише, но он отвечал, что в Сибири ездят быстро. Проехав километров 20 от Бийска, при спуске под гору, телега наша действительно сломалась. Что тут делать? Холод. Буран. Темно... С нами ехал также тесть брата Бурмистрова. Он всячески старался добыть огня, но ничего не вышло. Все было мокрое и не горело. Потрудившись порядком, мы все же кое-как наладили телегу и поехали дальше. При этом не раз повторяли старую русскую пословицу: „Тише едешь, дальше будешь“. Проехав так километров пять, наши лошади, испугавшись стоящей на дороге оставленной кем-то телеги, неожиданно бросились в сторону, и наша телега опрокинулась. Я выпал тут же, а бедный старичок, тесть брата Бурмистрова, покатился еще дальше через меня. Сам брат Бурмистров попал под лошадей и получил ушибы. Но все же все мы отделались в общем благополучно, и через два часа приехали в селение Аникино. Здесь нас любезно приняли собратья, уже несколько лет тому назад приехавшие в Сибирь из Тамбовской губернии. Брат-домохозяин стал уже настоящим сибиряком.

Он довольно зажиточный и имеет сыновей. Утром, побеседовав с хозяином и поблагодарив его за радушный прием, мы продолжали свой путь. Наша телега угрожала нам на каждом шагу новой поломкой, поэтому мы еще раз починили ее, но и это мало помогло, так что мы должны были ехать шагом. Буран, как оказалось, причинил большие убытки: везде на полях были опрокинуты стога сена, в селах сорваны крыши и разбросан тес. К вечеру мы все же благополучно прибыли в Н.-Нининку к брату Бурмистрову, где и нашли радушный прием, при чем после тряской дороги и приключений в пути я лег, и скоро сладко уснул. На другой день, в пятницу, я зарегистрировался в Сельсовете, и мы имели вечернее собрание, где я мог впервые встретиться с сибирскими собратьями. Сперва они смотрят как-то подозрительно, но уже после первого вечернего собрания мы чувствовали близость и любовь, какие дает нам только Евангелие. В Н.-Нининке я прожил 13 дней, и каждый день по вечерам были собрания, — проповеди и беседы на разные темы. Только 15-го ноября, любезно распростившись с собратьями в Н.-Нининке, я вместе с братом Герасимом Гелевым, татарином по происхождению, отправился в село «Березовую». Горы здесь напоминают Кавказ близ Ставрополя. Проехав с трудом 18 килом., мы имели в Березовой вечернее собрание, на котором присутствовали все собратья местной общины. Как выяснилось, сатана и здесь не бездействовал и некоторые души были им увлечены. Но, за исключением одного, все уже вернулись и принимали участие в Вечере Господней. В Березовой я пробыл 5 дней, ежедневно имея два собрания, проповеди и беседы. Община здесь, как в Н.-Нининке, бодрствует, поют и здесь и там хорошо и по нотам. Из Березовой я выехал с братом Баландиным на хутор Юрта Поповичи, где мы имели ежедневно два собрания. 23-го я отправился с братом Буткеевым в село Локоть.

Село очень большое. Здесь мы имеем общину из 53-х членов. Собрания и здесь мы имели каждый день утром и вечером за исключением пятницы. Здесь же была совершена Вечеря Господня и перевыборы служителей общины. Собратья бодрствуют, и, как в Н.-Нининке, имеют собственное помещение для собраний. Отсюда я отправился в село Чесноково, отстоящее всего на 8 кил. от с. Локоть. Порядочный мороз давал себя чувствовать, как никогда до этого. В Чесноковской общине собрания происходили во вновь отстроенном доме собратьев Биркиных, которые несколько лет тому назад переехали сюда из Орловской губернии и здесь познали истину Божию. Здесь также была совершена Вечеря Господня и перевыборы. 1-го декабря я выехал с собратьями, братом и сестрою Биркиными в деревню Куюки, бывший татарский аул. Здесь у нас есть один брат Федор Агинтаев, татарин по происхождению. Жена его русская, и вся семья — верующие. Здесь также мы имели собрания каждый день утром и вечером, и совершили Вечерю Господню. Распростившись с собратьями, я отправился в село Мартыново. Держать собрания в сибирских деревнях очень тяжело. Потолки обыкновенно низкие, воздух скоро портится, лампа тухнет, а сам потеешь иногда до последнего рубца. В Мартыново, куда я скоро прибыл, имеется отдельный молитвенный дом, специально для этого устроенный. В нем довольно уютно и прилично. Пение нотное и члены все до единого одной фамилии — Архиповы: все родственники. Здесь мы тоже имели Вечерю Господню, а также переизбрание. Любезно простившись с собратьями, я отправился в село Колонково, в семи километрах от с. Мартыново, при чем меня сопровождал брат Андреев.

В Колонкове мы также имели хорошие благословенные собрания и совершили перевыборы и Вечерю Господню. Отсюда я отправился в село Яма. Это большое село, как хороший уездный город. Здесь у нас тоже община. Здесь я пробыл до 16-го декабря. Каждый день мы имели собрания и беседы. Совершив и здесь Вечерю Господню и переизбрание, я отправился за 35 килом. на хутор Казанка, где живут наши собратья, выделившиеся из села Марушки и образовавшие вместе с другими гражданами новый хутор, в числе 17 членов. Другая часть общины осталась в селе Марушки. 20-го я уехал из с. Марушки с братом Ярушкиным, руководителем этой общины, в город Бийск, при чем только вечером мы благополучно прибыли домой. После 50 дней путешествия по Алтаю я опять нахожусь среди, своих домашних.». [Григорьев Г. А. Пятьдесят дней по степям Алтайского края. // Голос истины, 1928. № 3. С. 92—94].