William Shakespeare Sonnet 102 My love is strength'ned, though more weak in seeming; I love not less, though less the show appear: That love is merchandised.

William Shakespeare Sonnet 102
My love is strength'ned, though more weak in seeming;
I love not less, though less the show appear:
That love is merchandised whose rich esteeming
The owner's tongue doth publish every where.
Our love was new, and then but in the spring,
When I was wont to greet it with my lays,
As Philomel in summer's front doth sing,
And stops his pipe in growth of riper days:
Not that the summer is less pleasant now
Than when her mournful hymns did hush the night,
But that wild music burthens every bough,
And sweets grown common lose their dear delight.
Therefore like her, I sometime hold my tongue,
Because I would not dull you with my song.
Любовь моя сильна - и где ее конец?
Она огонь, но чувств своих не выражает;
Но та любовь - товар, чью цену продавец,
Стараяся поднять, всем громко объявляет.
О, наша страсть была еще в своей весне,
Когда я стал ее приветствовать стихами!
Так соловей поет пред летними ночами
И, выждав их приход, смолкает в тишине.
Не то чтоб летом мне жилось скучней,
Чем в дни, когда любовь звучит в тиши ночей;
Но музыка теперь едва не в ветке каждой
Звучит, и грудь ее уж пьет не с прежней жаждой.
И я, не надоесть чтоб песнею моей
Твоим ушам, порой молчу, подобно ей.
перевод Андрея Скумса

George Gordon Byron

Перевод Карины Огий

I am not yours
by Sarah Teasdale
I am not yours, not lost in you,
Not lost, although I long to be
Lost as a candle lit at noon,
Lost as a snowflake in the sea.
You love me, and I find you still
A spirit beautiful and bright,
Yet I am I, who long to be
Lost as a light is lost in light.
Oh plunge me deep in love - put out
My senses, leave me deaf and blind,
Swept by the tempest of your love,
A taper in a rushing wind.
Я не твоя
Я не твоя, мой дорогой,
Не потерялась я в тебе,
Хотя горела днем свечой,
Снежинкой таяла в руке.
Меня ты любишь, нахожу
Тебя прекрасней ясных дней,
Но я есть я и потому,
Устала тенью быть твоей.
О, разлюби меня скорей,
Слепой, глухой оставь одну,
Подхватит чувства суховей,
И вновь себя я обрету.
Перевод Екатерины Довгопол

William Butler Yeats WHEN YOU ARE OLD
When you are old and grey and full of sleep,
And nodding by the fire, take down this book,
And slowly read, and dream of the soft look
Your eyes had once, and of their shadows deep;
How many loved your moments of glad grace,
And loved your beauty with love false or true,
But one man loved the pilgrim soul in you,
And loved the sorrows of your changing face;
And bending down beside the glowing bars,
Murmur, a little sadly, how Love fled
And paced upon the mountains overhead
And hid his face amid a crowd of stars.
Когда ты в старости, седая, полна покоя
Дремля около огня, возьмешь ту книгу,
И медленно читая,
Начнешь мечтать о мягком взгляде
О том, который был когда-то у тебя.
Как много было их,
Тех, кто любил твои моменты радостной победы,
Любили лишь твою улыбку.
Но был один,
Тот, кто любил грусть души в тебе,
Любил лицо в момент любой печали.
Склонясь к камину, ты услышишь шорох,
Когда - то так ушла любовь.
И пройдя через все, будет идти она,
Пряча лицо в миллионах ярких звезд.
перевод Дарии Менюк

Christina Rossetti
I wish I could remember that first day,
First hour, first moment of you meeting me,
If bright or dim the season, it might be
Summer or winter for aught I can say;
So unrecorded did it slip away,
So blind was I to see and to foresee,
So dull to mark the buddling of my tree
That would not blossom yet for many a May.
If only I could recollect it, such
day of days! I let it come and go
As traceless as thaw of bygone snow;
It seemed to mean so little, meant so much;
If only now I could recall that touch,
First touch of hand in hand - Did one but know!
Хотела бы запомнить этот день,
Тот час и первое мгновенье нашей встречи.
Был ярким иль унылым вечер,
Иль лето, иль зима, ничто не изменить.
Так невозвратно все умчалось прочь.
Так я слепа была, чтоб видеть и предвидеть,
Так я глупа была, чтоб нежный цвет увидеть
В душе моей, былого не вернуть.
О, если бы могла вернуть то чудное мгновенье!
Приходишь лишь на миг и таешь, от души прикосновения,
как нежный, белый снег, от жгучего свечения.
Хочу еще раз пережить души прекрасное томление,
И нежных рук прикосновение — И этим жить! Перевод Любови Ершовой

William Blake
Poison Tree
I was angry with my friend:
I told my wrath, my wrath did end.
I was angry with my foe:
I told it not, my wrath did grow.
And I watered it in fears,
Night and morning with my tears;
And I sunned it with smiles,
And with soft deceitful wiles.
And it grew both day and night,
Till it bore an apple bright.
And my foe beheld it shine.
And he knew that it was mine,
And into my garden stole
When the night had veiled the pole;
In the morning glad I see
My foe outstretched beneath the tree.
Я обижен был на друга,
Но сказал ему тотчас.
И не разразилась вьюга,
Гнев, не выросши, угас.
Когда враг меня мой ранил,
Я стерпел и промолчал.
Гнев мой запахом дурманил,
Рос и нежно зацветал.
Болью я его лелеял,
И слезами поливал,
Из зерна, что я посеял,
Дивный стебель выростал.
И однажды он покрылся
Сочными плодами вдруг.
Недругу ночами снился
Сей прекрасный, сладкий фрукт.
Когда ночь укрыла землю,
Он не спал; прокрался в сад.
Он украл тот плод из гнева.
Съесть его он был бы рад.
Но как только его губы
Прикоснулись к кожуре,
Он вскричал, упал и умер.
Как опасен гнева грех!
Ранним утром я увидел
Бледность на челе его.
Он нашёл свою погибель
В тени гнева моего.
Перевод Анны Федяевой

перевод Екатерины Довгопол

On the idle hill of summer
On the idle hill of summer,
Sleepy with the flow of streams,
Far I hear the steady drummer
Drumming like a noise in dreams.
Far and near and low and louder
On the roads of earth go by,
Dear to friends and food for powder,
Soldiers marching, all to die.
East and west on fields forgotten
Bleach the bones of comrades slain,
Lovely lads and dead and rotten;
None that go return again.
Far the calling bugles hollo,
High the screaming fife replies,
Gay the files of scarlet follow:
Woman bore me, I will rise.
Alfred Edward Housman
На праздном склоне лета
Я на праздном склоне лета,
Убаюканный ручьем,
Шум сквозь сон услышал где-то:
Барабанщик шел, при нем
Ближе, дальше; громче, тише
Шел дорогами планеты,
Мил друзьям, орудью – пища,
Рядовой навстречу смерти.
На полях не помнит где он,
Кости мертвых миротворцев,
Славных братьев светят белым.
Кто ушел, тот не вернется.
Вдаль зовет сигнал на горне,
Дудка выведет ответ.
Следуй, воин в алой форме,
Дай войне цвет юных лет!
Перевод Екатерины Зайцевой

EMILY DICKINSON
I should not dare to live my friend
Because if he should die
While I was gone and I too late
Should reach the heart that wanted me.
If I should disappoint the eyes
That hunted, hunted so to see
And could not bear to shut until
They “noticed” me, they noticed me.
If I should stab the patient faith
So sure I’d come,so sure I’d come
It listening,listening went to sleep
Telling my tardy name.
My heart would wish it broke before
Since breaking then,since breaking then
Were useless as next morning’s sun
Where midnight frosts had lain.
Не должен быть оставлен друг,
Ведь если смерть к нему придет,
Когда меня не будет,-рук
Ласкающих он не найдет.
И если взгляда моего,которого он ждал и ждал,
Не встретит он,глаза свои
Закрыть не сможет,хоть устал.
И если веру я убъю,
Что я приду,что я приду
Он будет имя повторять
Мое в отчаяном бреду.
Так лучше раньше я умру,
О,лучше раньше,чем потом
Что толку в солнце поутру,
Когда земля покрыта льдом.
Перевод Анастасии Свирской

(For whom the bell tolls)
For whom the bell tolls
by John Donne
No man is an island,
Entire of itself.
Each is a piece of the continent,
A part of the main………….
For I am involved in mankind.
Therefore, send not to know
For whom the bell tolls,
It tolls for thee.
По ком звонит колокол.
Анатолий Шклярук
Не живет, как остров сам по себе,
Ни один человек.
Каждый делит судьбу континента,
Часть основного навек.
Связан крепкими узами с миром.
Посланный, чтобы не знать
Что колокол громко звенит
И мертвые души роднит.

Hold fast to dreams
For if dreams die
Life is a broken-winged bird
That cannot fly.
Hold fast to dreams
For when dreams go
Life is a barren field
Frozen with snow.
Hold fast to dreams
Langston Hughes
Les rêves sont quelque chose de haut
Car quand ils meurent dans notre monde cruel
La vie devient un pauvre oiseau
Qui n’a plus d’ailes
Tenez-vous bien aux rêves
Car quand ils disparaissent comme un dernier baiser
La vie devient un champ stérile
Très pauvre et enneigé
Tenez-vous bien aux rêves
Traduction - Sergiy Reva