Презентации, доклады, проекты по литературе

Роман Евгений Онегин в русской критике ХIХ века
Роман Евгений Онегин в русской критике ХIХ века
Прикосновения критики боится только то, что гнило, что, как египетская мумия, распадается в прах от движения воздуха. Живая идея, как свежий цветок от дождя, крепнет и разрастается, выдерживая пробу скептицизма. Перед заклинанием трезвого анализа исчезают только призраки, а существующие предметы, подвергнутые этому испытанию, доказывают действенность своего существования. Д.С.Писарев Первые отзывы о романе Редактор журнала «Московский телеграф» Н.Полевой приветствовал жанр пушкинского творения и с восторгом отмечал, что написано оно не по правилам «древних пиитик, а по свободным требованиям творчес- кого воображения». Положительно оценивалось и то, что поэт описывает современные нравы: «Мы видим свое, слышим свои родные поговорки, смотрим на свои причуды.»
Продолжить чтение
Крылатый слова звук. 200 лет со дня рождения А. А. Фета. Виртуальная книжная выставка
Крылатый слова звук. 200 лет со дня рождения А. А. Фета. Виртуальная книжная выставка
Вся жизнь Афанасия Афанасьевича была похожа на череду загадок: рождение, имя, положение, творчество, личная жизнь, смерть. 5 декабря 1820 года в усадьбе Новоселки Мценского уезда Орловской губернии родился мальчик, которого окрестили православным именем Афанасий.  Родители мальчика, Шарлотта-Елизавета Беккер и Иоганн-Петер-Карл-Вильгельм Фёт, поженились 18 мая 1818 года в Дармштадте. В 1820 году погостить к господину Беккеру, отцу Шарлотты-Елизаветы, приезжает 45-летний Афанасий Неофитович Шеншин. Поселиться в гостинице русский дворянин не смог ввиду отсутствия свободных мест. Афанасий и Шарлотта-Елизавета, у которой уже была маленькая дочь Каролина, закрутили роман. 18 сентября 1820 года влюбленные сбежали в Россию, оставив девочку на попечение отца и законного мужа.  «С какой мы робостью любви свое дыханье затаили!» Через два месяца жизни в России Шарлотта-Елизавета родила сына. Мальчика записали как сына Афанасия Неофитовича Шеншина. Подлог в документах будет обнаружен лишь в 1834 году. Как выяснилось позже, брак Шеншина с Шарлоттой Фет был незаконным в России, поскольку они обвенчались только после рождения сына, что православная церковь категорически не принимала. Афанасий Фет в детстве «Дышит земля всем своим ароматом…» В 1834 году духовная консистория отменила крещальную запись Афанасия. Его отцом был признан первый муж Елизаветы Петровны – Иоганн-Петер-Карл-Вильгельм Фёт. Во втором браке Елизавета Петровна Шеншина родила еще четырех детей, по некоторым данным их было пять. Выжили же только двое: Надежда и Петр Шеншины. Обвенчаться Афанасий Неофитович Шеншин и Шарлотта-Елизавета Беккер смогли только через два года, 4 сентября 1822 года. После духовного обряда девушку стали звать Елизавета Петровна Фёт.
Продолжить чтение
На берегу р.Белой
На берегу р.Белой
2. Истомленные жарой, мы недолго пробыли на рыбалке и, по обыкновению, собрались у деда под вязом. Мы застали его за починкой сети, которую он сушил, развесив на ветвях. — Ну-ка, ребята, принесите воды для чая, — встретил нас дед, — а ты, Габдрахман, почисти-ка вот ту рыбешку и принимайся за стряпню. Продолжая налаживать сеть, он показал на завернутую в листья рыбу. Пристроив свои вещи на ветвях гостеприимного вяза, мы занялись приготовлением обеда: один чистил рыбу, другой таскал воду или кипятил чай, а остальные, собрав ветки, разожгли костер. Старый рыбак тем временем закончил свои дела. Сняв промокшую одежду, он босиком зашагал к нам и присоединился к нашей компании. А дело-то на мази: рыба очищена, положена в котел, и шипит понемногу над самой серединой костра большой, закопченный железный чайник. Удобно расположившись в тени вяза, мы в ожидании поглядывали вокруг, не переставая любоваться местностью. Старый вяз, так славно осенивший нас своими толстыми, склонившимися к воде ветвями, стоял на самом берегу Белой. На другом же, высоком берегу, виднелась гора Акташ — Белый камень. Вытянувшись вдоль реки, она отражала резко ударявшие нам в глаза лучи полуденного солнца. Все вокруг дышало бодростью, веселило душу: и бесшумное течение Белой, и дивный воздух, и краски летнего дня. Медленно плыли вниз по реке плоты, уносимые спокойным течением Белой. Протяжно и задушевно пели плотовщики-башкиры, сидевшие на веслах. Ударяясь о камни Акташа, голоса словно раздваивались, и издалека доносилось к нам их глухое эхо. Не желая прерывать славного пения плотовщиков, мы не решались с ними заговорить. Так и уплыли они в тишине лесов, скрывшись вскоре за поворотом. Тем временем чайник наш закипел, и струя горячей воды с шумом брызнула на костер, взбаламутив золу. Мы мгновенно очнулись и, разровняв руками молодую травку, положили поверх полосатого, тряпичного, дедовского коврика чистую скатерть. Затем мы достали из воды, поставленные туда для охлаждения бутылки с молоком. За чаем поспела и рыба. Разложив на листьях наши порции, мы деловито принялись их уплетать. Однако мы все еще не могли отвести глаз от красоты окружавшей нас природы. — Хорошо бы на ту сторону перебраться, — сказал один из нас, — да взойти на Акташ и побродить вон по тем щербатым, нагроможденным в кучи камням. Дед снисходительно улыбнулся. — Чудак, — сказал он таким голосом, будто речь шла о чем-то невозможном, — туда захотел? Ну-ка, попробуй, а я погляжу, как черти тебя скрутят.
Продолжить чтение
Йоринда и Йоринтгель
Йоринда и Йоринтгель
В кого превращала колдунья девушек, если они случайно подходили на 100 шагов к замку? Стоял когда-то в большом и густом лесу старый замок, и жила в том замке только одна старуха, и была она самая большая колдунья. Днем превращалась она в кошку или ночную сову, а вечером принимала опять свой прежний человеческий вид. Она умела приманивать всяких зверей и птиц, убивала их, варила и жарила себе на еду. Если кто подходил на сто шагов к этому замку, тот останавливался как вкопанный и не мог сдвинуться с места, пока она не снимала с него заклятья; а если входила в тот заколдованный круг невинная девушка, колдунья обращала ее в птицу, запирала в клетку и уносила в одну из комнат замка. Так собрала она в замке целых семь тысяч клеток с разными диковинными птицами. Кто посватался за Йоринду? А жила-была в ту пору девушка, звали ее Йориндой, и была она прекрасней всех остальных девушек на свете. Посватался за нее такой же прекрасный юноша, звали его Йорингель, и это были предбрачные дни, — и весело, радостно было им вместе. И вот, чтобы поговорить наедине, пошли они раз погулять в лес. — Только смотри, — говорит ей Йорингель, — к замку близко не подходи. А вечер был хороший, ярко светило солнце сквозь деревья в темную лесную зелень, и жалобно пела горлинка над старыми буками. Йоринда несколько раз принималась плакать, потом села она на солнышке и пригорюнилась. Йорингелю тоже стало грустно. И были они так печальны, будто предстояла им близкая смерть. Они оглянулись — видят, что заблудились, не знают, как найти им теперь дорогу домой. А солнце еще не зашло за горы, но скрылось уже наполовину за вершинами.
Продолжить чтение