друге неизменную физиономию покоя, вечное и ровное течение чувства? Ведь это норма любви, и чуть что отступает от нее, изменяется, охлаждается – мы страдаем: стало быть, мой идеал – общий идеал…?
«С восьми лет Штольц сидел с отцом за географической картой, разбирал по слогам Гердера, Виланда, библейские стихи и подводил итоги безграмотным счетам крестьян, мещан и фабричных, а с матерью читал священную историю, учил басни Крылова, разбирал по складам же Телемака». В сыне ей «мерещился идеал барина, хотя и выскочки, из черного тела, от отца бюргера, но все-таки сына русской дворянки.»
«Труд – образ, содержание, стихия и цель жизни» – девиз Штольца.
«Мечте, загадочному, таинственному не было места в его душе..У него не было идолов, зато он сохранил силу души, крепость тела, зато он был целомудренно- горд, от него веяло какой-то свежестью и силой….., выше всего он ставил настойчивость в достижении целей».
«…в нравственных отправлениях свой жизни он искал равновесия практических сторон с тонкими потребностями духа»