Якоб Бёме (1575-1624)

БЕМЕ (BOHME, BOHM) ЯКОБ (ИАКОВ)
(1575-1624)
Сын крестьянина, Бёме получил лишь скудное образование первых классов начальной школы.
В юности пас скот, был учеником сапожника, затем мастером и владельцем сапожной лавки в Гёрлице, впоследствии сменил ремесленничество на малодоходную торговлю. Был примерным семьянином и отцом четырех детей.
Присущие Бёме черты визионерства и харизматического лидерства (при большой скромности и душевной мягкости) в соединении с его религиозной неортодоксальностью вызвали гонения на него со стороны церкви, но в то время привлекли к нему в последние годы жизни немало образованных, в т. ч. знатных сторонников, давших почетный титул Philosophus Teutonicus.
Через них сочинения и идеи Бёме становятся известными и находят множество приверженцев во всех протестантских странах (особенно в Голландии и Англии).

ЯКОБ БЁМЕ
ОСНОВНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
«Аврора, или Утренняя заря в восхождении» (1612, рус. пер. 1914),
«О троякой жизни человека» (1619—20)
«О вочеловечении Иисуса Христа» (1620),
«De signature rerum» (1621—22),
«О выборе по благодати» (1623),
«Mysterium magnum» (1623).
Кроме этого Я. Бёме принадлежат 11 теоретических и 11 практических (религиозно-наставительных) трактатов, 8 полемически-апологетических сочинений и 79 писем («посланий»), часть которых считается самостоятельными трактатами.

ЯКОБ БЁМЕ
В мышлении Бёме религиозные и философские идеи неразрывно слиты с мифопоэтическими образами, и в этом он близок традициям неоплатонизма, гностицизма, алхимии, герметизма, немецкой средневековой мистики, импульсы которой он воспринял (Мейстер Экхарт).
Основной мотив «богомудрия» Бёме—желание очистить исказившуюся, по его мнению, традицию и на этой основе установить вечный религиозный мир в обществе, а отдельным людям дать образец «истинного христианского процесса» (т. е. духовной практики), ведущего к спасению. Бёме расходится с господствующей традицией в вопросе о предопределении и природе зла: он недвусмысленно решает его в пользу свободы как Бога, так и человека, а зло понимает как необходимый момент свободы Бога.

ЯКОБ БЁМЕ
Центральная идея Бёме—самооткровение Бога, которое он мыслит как универсальную бытийную модель и основные модусы которого выражает терминами «в себе», «вне (из) себя» и «для себя».
Бог в себе есть, по Бёме, вечное Ничто, «безоснова» (или «беспричина», Ungrund), трансцендентное благо и свобода, «чистая Божественность», вечное Единое, безначальная воля, имеющая объектом лишь себя самое.
В качестве таковой она—«вечное око» и одновременно «зерцало Бога», т. е. абсолютное и самодостаточное самосознание Бога.

ЯКОБ БЁМЕ
В силу своей неограниченной свободы эта воля, и вечно пребывает в Ничто, и является «волей к нечто», т. е. к; самооткровению, которое начинается с «самовмещения» «беспричинной воли» (Отца как лица Троицы) в себе самой как причине и сущности себя самой. Т.о., Отец вечно рождает совечного себе Сына («вечное Слово», «Сердце»).
Для дальнейшего откровения воля должна «выйти из-себя», и это «исхождение» Бёме называет Св. Духом, а его результат—самообозримостью Бога, Премудростью, «произнесенным Словом», в котором единый Бог открывает себя в качестве Троицы.
В процессе самооткровения как «вечной игры» Бога воля с необходимостью порождает «противоволк» как принцип движения духа вне чистой Божественности.

ЯКОБ БЁМЕ
«ВЕЧНАЯ ПРИРОДА»
Первый этап этого движения—«вечная природа», мир чистых сущностей, где взаимосложение воли и противоволи приводит к «сжатию», порождающему «огненную молнию», два аспекта которой (огонь и свет) образуют соответственно «царство мрака» (1-й принцип) и «царство радости» (2-й принцип). В последнем Слово становится «оформленным».
Результат взаимодействия двух «принципов» материальная природа (3-й принцип) и человек.
Бытие бесконечно многих сущностей, обусловленное оформлением Слова, Бёме называет «имагинацией» (т. е. «вхождением в образ»), а ее восприятие человеком в аспекте множественности—«фантазией» (наваждением).
Символическое самораскрытие Слова совершается не механически, а свободно, а потому сопровождается злом
Т. о., Бог в себе трансцендентен и самодостаточен, но он же, вечно разыгрывающий самооткровение, имманентен всему, что разыгрывает.