9.1. В. Маяковский (1)

Владимир Маяковский
(1893-1930)

В футуризме Маяковского сошлись воедино и гипертрофировались все характерные черты утопического сознания.
В его основе – концепция «золотого века», локализованного в будущем (которого пока нет, и будет ли оно желаемым – «?»).
Прошлое лишено всякой ценности, ибо оно не идеально.
Настоящее значимо лишь постольку, поскольку оно несет в себе черты мифологического будущего.
Проблема: образуется нравственный и культурный вакуум, одним из самых ярких выразителей которого Маяковский и стал.

Литературный дебют – в альманахе «Пощечина общественному вкусу», 1912 (стихотворения «Ночь», «Утро»).
Два первые стихотворения – как два пути русского футуризма.
Одноименный манифест подписан В. Хлебниковым, Д. Бурлюком, А. Крученых, В. Маяковским.

Манифест провозглашал разрыв с классическими традициями, апофеоз словотворчества, обновление языка искусства.
NB! Поэма «Война и мiр» (декабрь 1917)
Желание переписать заново всю мировую литературу – Библию, «Войну и мир», «Дон Жуана», «Трех сестер»…
.

«Ночь» - городской пейзаж, увиденный глазами художника.
Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зеленый бросали горстями дукаты,
а черным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие желтые карты.
*М. Цветаева: «из кожи поэзии рвался еще и живописец». *Передача впечатления через «радость глаза»

Угрюмый дождь скосил глаза.
А за
решеткой
четкой
железной мысли проводов –
перина.
И на
нее
встающих звезд
легко оперлись ноги…
«Утро»

Цикл «Я!» - первая книга Маяковского, рисунок на обложке сделан самим автором.
Возникают христианские мотивы, литературные аллюзии, лиричность и исповедальность, доходящая до крика.
* В. Брюсов говорил о «счастливых исключениях» среди футуристов

Широко используются интонационные и лексические особенности разговорного языка, для прямого контакта с публикой: «Послушайте!», «А вы могли бы?», «Надоело!».
Сатира: противопоставление себя враждебному миру «жирных».
Метафора – основное средство создания трагедийных образов. Образ – часто овеществленный.
Традиционные сравнения наполняются новой эмоциональной силой: поэт ощущает себя «ненужной слезою», стекающей «с небритой щеки площадей» (трагедия «Владимир Маяковский»)

1915 – 1916 – лучшие лирические произведения.
Стихотворения: «Себе, любимому посвящает эти строки автор», «Лиличка! (Вместо письма)», «Ко всему (Анафема)», «Надоело» и др.
Поэмы: «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник».
Хаос фантастических образов пронизан истинной человеческой болью:
В праздник красьте сегодняшнее число.
Творись,
распятью равная магия.
Видите – гвоздями слов
прибит к бумаге я.

Идея сверхчеловека и мотив богоборчества (поэмы «Облако в штанах», «Человек»)
«Человек» - как своеобразное «Евангелие» от Маяковского: главы – ключевые моменты апостольского повествования («Рождество Маяковского», «Жизнь Маяковского», «Страсти Маяковского», «Вознесение Маяковского»).
Воспевание себя – «Весь я – сплошная невидаль»

Идея деятельного христианства и всеобщего воскрешения.
Поэма «Война и мир» - утопический финал (часть V): мир без войны и воскресение погибших:
«Это встают из могильных курганов, \ мясом обрастают хороненные кости».
Поэт как искупитель: «Слушайте! / Из меня / слепым Вием / время орет: «Подымите, / подымите мне / веков веки!»
Картины рая на земле: «День раскрылся такой, / что сказки Андерсена / щенками ползали у него в ногах… Не поймешь – / это воздух, / цветок ли, / птица ль! / И поет, / И благоухает, / и пестрое сразу…».

В центра нового мироздания – Человек:
«Каждая страна пришла к человеку со своими дарами» - Америка с машинами, Франция «губ принесла алость», «Германия мысль принесла», «Россия сердце свое \ раскрыла в пламенном гимне!»
Р. Якобсон: «его гимн человекобожеству, богоборчество «тринадцатого апостола», его этическое неприятие Бога – все это куда ближе вчерашнему дню русской литературы, чем дежурному официальному безбожию».

Август-октябрь 1914 – в сотрудничестве с Д. Бурлюков, К. Малевичем и др. изд-во «Сегодняшний лубок»:
стихотворные тексты к плакатам и открыткам на тему войны, также автор рисунков.
В кратких стихотворных подписях –футуристические приемы:
Эх ты немец, при да при же,
Не допрешь, чтоб сесть в Париже.

После Октябрьской революции – Маяковский в отделе ИЗО Наркомпроса.
В произведениях этого периода – пафос революционного обновления
«Мистерия-буфф» (1918) - поставлена В. Мейерхольдом, в оформлении К. Малевича:
«клячу истории загоним!»
«до последней пуговицы в одежде жизнь переделаем снова»
Попытка примирить художественный эксперимент и политическую активность, непосредственно участвовать в сотворении новой действительности и нового человека.

Стремление нести искусство в массы – новые жанры:
марш («Наш марш», «Левый марш»),
приказ («Приказ по армии искусств»),
стихотворный рассказ («Хорошее отношение к лошадям», «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче»).
NB! Эпос революции: «150 000 000» («Былина об Иване») без имени автора (1921).
Текст принадлежит как бы каждому, и каждый может участвовать в его «до-создании»

Происходит изменение пропорций между изображением и выражением: момент изображения, традиционно не свойственный для лирики как рода литературы, вторгается в художественный мир поэта.
Как следствие – доминирование в лирическом произведении событийного ряда, в основе которого может быть встреча с другом, поездка за границу, бытовые эпизоды и пр.
Такое изменение жанровой природы лирики обусловлено новым соотношением между частным и общим: страх личного одиночества и желание уйти от своей частности в сферу общего, глобального, стать частью коллектива, «руки миллионопалой, сжатой в один громящий кулак»

Организатор и лидер русского авангарда:
создание журнала и группы «ЛЕФ» (Левый фронт искусства, 1923-1928),
затем РЕФ (революционный фронт искусства, 1929-1930).
С конца 1920-х: не покидает ощущение одиночества («Любовная лодка разбилась о быт…»),
несправедливости критических нападок («…устаешь отбиваться и отгрызаться»),
разочарования («Разговор с товарищем Лениным»).