Александрийская школа. Аллегорический метод истолкований

Климент Александрийский (ок. 150 — ок. 215 гг.)
Много путешествовал.
Остался у Пантена, главы христианской катехизической школы в Александрии.
После Пантена Климент возглавил эту школу.
В начале III в., когда начались гонения на христиан, вынужден был уехать из Александрии.
Произведения — «Увещание к грекам» («Протрептик»), «Педагог» и «Строматы».

Пишет Строматы, так как появились те, кто «предпочитают ни с философией, ни с диалектикой дела не иметь, ни даже естественных наук не изучать, довольствуясь лишь простой и чистой верой» (Стром. 1, 43).
«философия есть некоторым образом результат действия божественного Промысла».
Поэтому те, кто изучают философию, «понимают, что она является ясным подобием истины, которое даровано эллинам Богом. В результате они не только не удаляются от веры, увлекаемые этой колдовской магией, но напротив, как говорится, ограждаются ею как неким прочным оплотом, открывая в ней своего рода союзника, помогающего утвердиться в вере. Через сопоставление различных учений истина выясняется полнее и глубже, а за ней следует откровенное знание (гносис)»

Нет противоречия между философией и христианством: «Как свободные искусства ведут к их госпоже философии, так и сама философия [“любовь к мудрости”] в конечном итоге приводит к мудрости. Ведь философия является средством изучения [мудрости], сама же мудрость есть знание вещей божественных и человеческих и их причин. Следовательно, мудрость — госпожа философии, подобно тому как философия — госпожа всех предварительных наук».
Философия есть служанка богословия.

«Философия изначально была даром Бога эллинам до того, как Он обратился к ним явно. Ибо философия для эллинов — это то же, что закон для иудеев, а именно: наставник, ведущий их к Христу.
Но Евангелие и предупреждает от ложной философии: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол. 2, 8).
Соглашается с учением Платона об идеях, считая их мыслями Бога.
И свет разума, и Закон, который был дан древним евреям, имеют один и тот же источник — Логос.

Все философские учения, в которых греки приблизились к истине, «заимствованы эллинами у великого Моисея».
«Не потому ли философия именовалась Сократом “попечением о смерти”. Ведь только тот, кто в своем мышлении опирается не на зрительные образы или данные чувств, но обращается к предмету лишь силою одного разума, может по праву быть набран истинным философом... Этот способ философствования лучшие из эллинов позаимствовали у Моисея. Ибо это он заповедовал “снять кожу с жертвы всесожжения и рассечь ее на части”».
Вера и разум не противоречат друг другу. Низшие науки ведут к философии, а философия — к богословию.
«…Только те исследования, которые находятся в согласии с верой и на ее основании воздвигают великолепное здание истинного гносиса, можно считать наилучшими».

«веры не может быть без знания, равно как и знания без веры».
Но вера более проста, легка, общедоступна. В этом ее преимущество.
Вера есть фундамент знания, а рациональное знание — стены, воздвигнутые на этом фундаменте.
В основе и веры, и разума – разумность. Гнозис - это идеал соединения веры и знания.
Недостаток греческой философии – в презрении к вере. Недостаток еврейской религии — в том, что она гнушалась разума. Христианство истинно, потому что объединяет и веру, и разум.

Ориген (185—254)
Учился у Климента Александрийского, затем — вместе с Плотином у Аммония Саккаса.
«О началах», «Против Кельса».
«…христианское учение отдает предпочтение тому, кто принимает истины веры после разумного и мудрого исследования, а не тому, кто усваивает их только простой верой» (Против Кельса, I, 13).

«Если мудрость есть знание вещей Божественных и человеческих и их первопричин… то тогда ни один поистине мудрый человек не отдалится от слушания наставлений христианина, поучающего о тайнах своей веры; и философия не будет служить ему в этом случае препятствием и не введет его в заблуждение. Ведь не истинная мудрость, а незнание влечет к заблуждению; в мире ничто так не устойчиво, как знание и истина — эти две дочери мудрости» (Против Кельса, III, 72).
Задача разума — прояснять положения христианства.

Бог-Отец— это Сущий, Монада и Благой. Бог самодостаточен Бога, неизменяем, вечен, внепространственен, блажен, существует вне времени, о Нем нельзя даже сказать, что Он был всегда, потому что Бог «по природе же своей превосходит всякую мысль о времени» (О началах, III, 4).
«У Бога — всегда “сегодня”, потому что для Него нет вечера; а я думаю, что у Него нет и утра, но все — если можно так сказать — время, равное по продолжительности с Его безначальной и вечной жизнью, есть для Него (один) сегодняшний день» (Толк. на Иоанна, 1, 32).

Ориген (185—254)
Рождение Богом Отцом Сына есть вечный процесс, не происходящий во времени. Если бы это рождение происходило во времени, то тогда Бог-Отец был бы Отцом не всегда, потому что Он либо не хотел родить Сына, либо не мог. Но и то, и другое нелепо и нечестиво.
Мир сотворен из ничего, иначе материя была бы совечна Богу. А это невозможно, потому что невозможно сосуществование двух первых начал. Но процесс творения вечен, поскольку Бог не может не творить.

«…По моему мнению, невозможно и то, чтобы мир был восстановлен во второй раз в том же самом порядке, с теми же самыми рождениями, смертями и действиями. Миры могут существовать только различные, с значительными переменами, так что состояние одного мира, вследствие каких-либо известных причин, бывает лучше, состояние другого мира, по иным причинам, — хуже, состояние же третьего мира, еще по иным причинам, оказывается средним. Но каково именно число и состояние (миров), этого, признаюсь, я не знаю, и, если бы кто-нибудь мог показать, я охотно поучился бы этому» (О началах, II, 3, 4).
«Ведь нечестиво и вместе с тем нелепо называть природу Божью праздной или неподвижной, или думать, что благость некогда не благотворила, и всемогущество когда-то (ни над чем) не имело власти… Мы… скажем, что Бог впервые начал действовать не тогда, когда сотворил этот видимый мир; но мы верим, что как после разрушения этого мира будет иной мир, так и прежде существования этого мира были иные миры» (О началах, III, 5, 3).

Творение душ: «В этом начале Бог сотворил такое число разумных, или духовных тварей (или как бы ни назвать те твари, которые мы наименовали выше умами), сколько, по Его предведению, могло быть достаточно. Несомненно, что Бог сотворил их, наперед определивши у Себя некоторое число их» (О началах, II, 9, 1).
«Но леность и нерасположение к труду в деле сохранения добра, а также отвращение и пренебрежение к лучшему положили начало отступлению от добра. Отступить же от добра означает не что иное, как сделать зло: ибо известно, что зло есть недостаток добра» (О началах, II, 9, 2).